Герцог Игг тоже не спал этой ночью. Он метался по кабинету, цедя сквозь стиснутые зубы чуть слышные ругательства и потрясая кулаками над жиденькой стопочкой отчётов, сиротливо притулившейся на краешке огромного письменного стола. Периодически подскакивая к нему, разгневанный герцог хватал один из листочков, комкал его судорожными движениями и швырял в парадный портрет короля, висящий на стене.

  Отчёты закончились как-то очень быстро. Смяв в кулаке последнюю страничку, Игг неожиданно успокоился.

  - Ну что ж, - протянул он, усаживаясь в кресло и закидывая ноги на стол, - не хотите по-хорошему, значит, будет по-плохому.

  Игг нажал кнопку на селекторе.

  - Передайте Полковнику, что он может начинать.

  С сардонической улыбкой на лице герцог посмотрел на зажатый в кулаке листочек с отчётом, а затем ловко развинтил ручку.

  Лучи восходящего солнца, пробившись сквозь неплотно задёрнутые шторы, осветили солидного мужчину, с видимым наслаждением плевавшегося через трубочку жеваными бумажными катышками в многострадальный парадный портрет короля.
 

  ***
  Раннее-раннее утро. Только проснувшиеся птахи еще прокашливались, перед тем, как взять первые ноты утренней песенки, а робкие солнечные зайчики прыгали по листве, рассыпаясь бриллиантовыми искрами на капельках росы.

  - Ну что, возьмём к ногтю? - весело пробасил здоровяк, обвешанный оружием, натягивая на то, что у людей называется лицом, а у него - в лучшем случае рожей - черную трикотажную маску.

  - А то! - Закивали еще двадцать три черномасочных громилы, покачиваясь в такт движению автобуса, мчащегося по направлению к Замку.

  Отчаянно визжа тормозами, автобус затормозил у ворот с вывеской "Фсехний приют". Здоровяки черным горохом высыпали из него и, разделившись на тройки, рванули в разные стороны.

  - Шестой, снимай привратников, Девятый - на тебе сторожка, в темпе, в темпе!

  - Первый, я Шестой, у ворот никого! - доложился подскочивший к входу громила, - забавные тут статуи, везде драконов скалящихся ваяют, а тут спящий, - продолжил он тихонько, - какие хозяева, такие и статуи. Сонное царство.

  - Шестой, я Первый, оставайся на воротах.

  - Первый, я Девятый, - последовал доклад из сторожки, - здесь двое, приступаю к ликви... А-а-а-а! Стоять, стоять я сказал! Куда!.. Да ё***, в *****, на****, бли-и-ин, ваще...

  - Девятый, я Первый, не понял, что у тебя?

  - Ушли...

  - Девятый, **** твою, кто ушел, почему ушел, куда? Не молчи!

  - Так... это... в стену ушли.

  - Потайной ход? За ними!

  - Не... не ход, вон они из стены на меня таращатся, бумажкой машут.

  - Какой бумажкой, Девятый?!

  - Справка, - зачитал растерявшийся Девятый, - дана подателю сего, что оно является членом клуба "За толерантность и солипсизм". Всё. Ушли...

  - Девятый, ты что там, глюки ловишь? Кто ушел?

  - Никого! Никого здесь нет, - судорожно выдохнул Девятый, - чисто.

  -Раз чисто, иди в Замок. Марш!

  А в это время на чердаке Киллер, пощелкав кнопками компьютера, устроился поудобнее в кресле и, едва сдерживая смех, приготовился наблюдать. Он уже успел заметить, что Ехидна, добираясь до своей комнаты, по привычке, выработанной при общении с аудиторами, натянула через коридор верёвочку-другую и пристроила тазик с водой над дверью Блондинки. А Волшебные Огоньки почему-то решили творчески развить начинания авантюристки и запутали коридоры целой паутиной из верёвок, канатиков и лесок, закрепляя тут и там кувшины с самыми неожиданными жидкостями (от вчерашнего недопитого Дымом киселя до ярко-оранжевой несмываемой краски). Да ещё они задействовали несколько Киллеровых ловушек.

  К тому же, немаловажную роль сыграли двери в туалетную комнату. Чем руководствовались в своём дизайнерском решении Волшебные Огоньки неизвестно, но эти самые двери выглядели весьма помпезно, будучи украшенными резьбой, позолотой, местами даже инкрустациями из камушков, подозрительно напоминавших драгоценные.

  В итоге последующие пятнадцать минут рейдерский захват Замка протекал задорно, непринуждённо и сопровождался непрерывным перманентным матерком.

  Вот в коридор влетели трое громил в черных масках, запутались ногами в верёвочках, выругались, оборвали верёвочки, опрокинули тазик с водой, выругались, пнули тазик с водой, приклеились к тазику с водой, выругались, отодрали тазик, увидели завлекательную дверь, подбежали, распахнули дверь, обозрели мирно журчащие унитазы, выругались, захлопнули дверь, облились киселём из кувшина, коварно пристроенного над притолокой, выругались, побежали дальше, запутались в леске, выругались, подпрыгнули от взрыва петарды под ногами и приклеились к стенке.

  Следующая тройка в масках ворвалась со стороны чёрного хода. Они тут же запутались в верёвках, выругались, выпутались, обнаружили дверь, распахнули дверь, вытерли с лиц кисель, выругались, полюбовались на неизменные унитазы, выругались, захлопнули дверь, пробежались к лестнице и, пересчитав почему-то скользкие ступеньки, остались беспомощно ругаться в попытках преодолеть участок коридора, чьими-то шаловливыми ручками превращённый в каток.

  Туалетная комната явно обладала какой-то неизъяснимой притягательностью: в общей сложности она шесть раз подвергалась осмотру и обругиванию со стороны людей в чёрных масках.

  Слегка озадаченный громила, откликавшийся на позывной "Первый", сидя на ступеньке автобуса, следил за стрелкой часов, отсчитавшей уже пятнадцатую минуту с момента налёта на Замок. Нет, его смущала вовсе не постоянная матерщина, льющаяся из наушников гарнитуры связи: в конце концов, его подчинённые никогда не претендовали на звание высококультурных или просто вежливых людей. Однако отсутствие команд типа "Лежать! Руки за голову!" или "Никому не двигаться!" было несколько непривычно. Когда же смолкли и ругательства, всё более усиливающееся беспокойство заставило Первого встать и, приказав охраняющему ворота Шестому "глядеть в оба", решительным шагом направиться в Замок.

  Пинком распахнув парадную дверь и держа наготове автомат, он вошел в холл. Тишина и спокойствие. Непривычные тишина и спокойствие, столь несвойственные для обычного рейдерского захвата, напрягали и заставляли нервничать. Где грохот выламываемых дверей? Где панические вопли умоляющих о пощаде хозяев и слуг? Где летающие тут и там обрывки изымаемых документов? Где, в конце концов, его бравые молодцы в чёрных, как их души, масках?

  Первый шагал по ковру, устилающему коридор Замка, когда смачный храп и невнятное бормотание за одной из дверей привлекли его внимание. Вломившись туда, он обнаружил богатый, но уже слегка разорённый бар, в котором, положив голову на стойку и нежно обняв бутылку с водкой, мертвецким сном спал черноволосый господин в смокинге. Первый молодецки выбил из-под пьяницы высокий табурет и с удовольствием понаблюдал, как выпивоха возится на полу, пытаясь продрать глаза и призвать к порядку непослушные конечности.

  Внезапно черноволосый взвился на ноги, вытаращившись на Первого.

  - Утро? Уже?! Ох ты ё****! - едва не сбив с ног налётчика, он ломанулся к выходу.

  И без того находящиеся на пределе нервы Первого не выдержали и он спустил курок автомата, положив цепочку пуль поперёк спины незнакомца. Однако эффект от стрельбы оказался несколько неожиданным: господин в простреленном смокинге внезапно развернулся и, бормоча что-то вроде "пардон" и "похмелюсь вечерком", бегом вернулся к барной стойке, цапнул недопитую бутылку с водкой, пакет с томатным соком и так же бегом унёсся куда-то по коридору.

  Нервно дёрнув щекой, Первый вышел из бара и зашагал дальше в поисках пропавших подчинённых. Коридор несколько изменился: там и сям валялись оборванные верёвки, пол пятнали лужи самой разнообразной окраски и консистенции, на стенах, прилепленные намертво, висели клочья чёрной одежды. И тут внимание командира налётчиков привлекла богато украшенная дверь. Стряхнув с ботинка неизвестно как намотавшуюся леску, он распахнул её и...

  Тем временем Шестой бдительно нёс службу. Он курсировал от ворот Замка к небольшой, филигранно выполненной из зеленоватого камня (наверно, нефрита) статуе спящего дракона, и обратно. Не выпуская из рук автомат, рейдер, оставленный на карауле, окидывал местность орлиным взором, когда вдруг краем глаза уловил непонятное движение. Моментально оглянувшись, он привычно просканировал окружающее пространство: всё тихо, никого. И тут его взгляд упал на статую.

  Нефритовый дракончик открыл янтарные глаза, подпёр лапой морду и с интересом наблюдал за Шестым. Тот нервно сглотнул и попытался проморгаться. Статуя ухмыльнулась, нагло подмигнув. Шестой прицелился из автомата и передёрнул затвор. Статуя нахмурилась и плюнула в беднягу огненным сгустком.

  Когда Шестой пришел в себя, то обнаружил, что успел лишиться оружия и каким-то образом забрался в автобус, тщательно закрыв за собой дверь и подперев её тяжелыми ящиками с запасной амуницией. Вспомнив, как расплавленный автомат практически вытек из его рук, невезучий часовой передёрнулся и подтащил к дверям ещё один ящик.
  Кое-как пригладив стоящие дыбом волосы и вытерев холодный пот закопчённым и местами опалённым рукавом, Шестой выглянул в окно, обнаружив, что дракон - а это без сомнения был совершенно настоящий живой дракон, а вовсе никакая не статуя - покрутившись вокруг, уселся прямо напротив него.

  - Выходи, поговорим, - предложил дракон.

  Шестой отрицательно помотал головой и почему-то вспомнил детство и бабушку, которая пугала его бабайкой.

  - Ну как хочешь, - разочарованно вздохнул дракон и взмахнул крыльями.
 

  ***
  Герцог Игг мрачно стоял у окна в своём кабинете, повернувшись спиной к Первому.

  - ...Такое унижение, - мрачно докладывал тот, стискивая кулак на стволе автомата, чтобы не сорваться и не устроить позорнейшую истерику. - А потом вышел тот тип и начал вытаскивать нас из ловушек. Молча. Но я же видел, что про себя он просто ржет над нами... Лучше б морду набил, право слово. И дракон этот, поганец мелкий... - Первый разжал кулак и посмотрел на смятый судорожно стиснутыми пальцами ствол, - а самое обидное, никто из хозяев так и не проснулся.

  Герцог молча рассматривал автобус, вокруг которого понуро бродили закопченные, ободранные и выкрашенные в разные цвета наёмники. Автобус, чьи борта и крышу украшали три искусно выплавленные сакраментальны буквы (то ли уж кто-то научил-таки Дыма читать и писать, то ли просто запала в сердце дракошки надпись около родной пещеры).
 

  ***
  Герцог остановил автомобиль недалеко от Замка. Сегодня он лично сидел за рулём, не допустив никого из слуг к собственным тайнам. Игг глядел на дракончика, совершающего головокружительные кульбиты в воздухе над лесом, и губы его расползались в зловещей усмешке.

  - Дракон, говорите, - он подкинул на ладони грубой работы перстень с плохо обработанным рубином, - поганец, значит, мелкий... Ну что ж, посмотрим, как вам это понравится.

  Герцог дождался, пока Дым не приземлится на полянке у Замка, затем надел перстень на указательный палец правой руки, поймал камнем солнечный лучик и направил его на дракончика. Луч, окрасившийся в алый цвет, подобно лучу лазерного прицела, уперся в Дымову шкуру и раздробился на миллионы алых же искорок, облаком окутавших дракошку. Тот жалобно вскрикнул, странно съёжился, а когда алое облачко рассеялось, на поляне остался лежать мальчишка лет двенадцати в зелёных шортиках и рубахе.

  Герцог Игг достал телефон.

  - Приступайте, - скомандовал он.
 

  ***
  О перстне стоит рассказать особо. Эта старинная реликвия рода Иггов прежде без дела пылилась в фамильной сокровищнице. В самом деле, кому нужно не слишком красивое украшение, чьим единственным достоинством являлась способность превращать животных в людей, да к тому же срабатывающая не чаще одного раза в пять лет. Так и остался бы перстень валяться бесполезной игрушкой, если бы изощрённый ум последнего из Иггов не нашел ему весьма занимательного применения.

  Всем известно, что домашние любимцы со временем становятся похожи на своих хозяев. Да и те, в свою очередь, перенимают что-то от своих питомцев. Герцог предположил, а затем и доказал на практике, что, будучи превращенным в человека, такое животное будет внешне похоже на хозяина если не как близнец, то как очень близкий родственник. Причем родственник совершенно недееспособный: ползающий на четвереньках, что-то лающий или мяукающий в зависимости от исходного материала.

  Игг пару раз уже использовал этот трюк к своей пользе. Например, некий старый граф - мало того, что неуступчивый, так ещё и уважаемый, без вредных привычек и обладавший хорошо вооруженной неподкупной охраной. Трудно собирать компромат на такого человека, ещё труднее влиять на него. Однако, на свою беду, жил у графа старый пес, любимец и баловень хозяина.

  Герцог Игг использовал свой перстень и тут же натравил на неуступчивого дворянина соцслужбы. Нагрянувшая комиссия обнаружила графа, пытающегося отцепить от своих ног престарелого родственника, который жалобно скулил, пускал слюни и ползал за ним на четвереньках. Графу тут же пришили издевательства над беспомощным стариком, сокрытие возможных претендентов на титул, и много чего ещё, смешав с грязью былую кристально-чистую репутацию.

 
  ***
  На крик Дыма выскочили все постояльцы "Фсехнего приюта", исключая дрыхнувшего мертвецким сном Вампира. Они окружили пацана, пытающегося встать на четвереньки и странно передёргивавшего плечами. В глазах его стояли слёзы, когда непослушным языком он пытался сказать что-нибудь внятное.

  - Е-и-да-а-а, - протянул он, глядя в глаза авантюристке.

  Не успел никто промолвить и слова, как к замку на огромной скорости подлетели три автомобиля, из которых выскочили два субъекта чиновничьей внешности и десяток Королевских Полицейских в форме и при оружии.

  - Что я вижу! Издевательства над ребёнком! - радостно воскликнула дама-чиновница из Комиссии по нравственности, памятная обитателям Замка по истории с Королевским аудитом.

  Нравственная дамочка была просто счастлива сделать хоть какую-нибудь гадость в отместку за былые унижения.

  - Ребёнок не может находиться в таких ужасающих условиях, - вещала она, наслаждаясь вниманием публики, - ребёнок изымается для помещения в детский приют соответствующего типа.

  Один из полицейских подхватил на руки отчаянно сопротивлявшегося мальчишку, а чиновники быстренько шлёпнули печати на заранее приготовленный протокол, который и всучили остолбеневшей Ехидне. Та закусила губу, не зная, что делать. Связываться с Королевской Полицией при исполнении - себе дороже, это вам не шуточки.

  Киллер сунул руку за пазуху, собираясь плюнуть на конспирацию и развязать боевые действия, однако Крысиная Королева вцепилась в него, не давая вытащить оружие.

  - Всё нормально, только не дёргайтесь никто, - прошипела она и многообещающе покивала. Киллер опустил руки и очень-очень спокойно поглядел на чиновников.

  Те шустро, словно тараканы, порскнули к машине и захлопнули дверцы. Полицейские, пятясь и держа ладони на рукоятях табельных револьверов, отступили, соблюдая порядок, и тоже заняли свои места в автомобилях. Взвизгнули шины, унося комиссию и рыдающего Дыма прочь от Замка.

  Все обернулись к Королеве.

  - И что дальше? - Ехидна с надеждой уставилась в глаза Её Величества.

  - Не далее, как через час я буду знать всё - куда, зачем, и по чьему приказу поместили мальчишку, - уверенно заявила Крысиная Королева. И все ей поверили.

  Замок подвергся нашествию странных личностей. Незаметные, почти безликие, с крысиными повадками и цепкими взглядами, они прошмыгивали в комнату Её Величества и что-то докладывали ей уважительным шепотом.

  Через час все постояльцы Замка собрались на кухне. Королева торжественно выложила на стол пачку бумаг.

  - Здесь всё. Дыма поместили в приют для слабоумных детишек. Это закрытое заведение, доступ в которое возможен лишь очень ограниченному кругу должностных лиц. Но это я беру на себя. Вопрос в другом. Мальчишку я вытащу, но превратить его обратно... У меня почти нет сведений о способе, которым воспользовался Герцог. Есть только отрывочные упоминания о каком-то фамильном артефакте, но подробности неизвестны никому.

  Крысиная Королева села на место и выжидающе оглядела присутствующих.

  - Мне бы с Герцогом этим пообщаться, уж я бы из него вытянула, - пригорюнилась Ехидна, - только где я, а где Герцог...

  - Я знаю, - Блондинка нерешительно подняла руку, - сегодня вечером состоится королевский бал, а у меня есть приглашение. На два лица, - она положила на стол украшенный королевскими гербами и золотыми вензелями изящный конверт.

  - С Вампиром, небось собиралась, - не преминула подколоть Ехидна.

  - Может, и с Вампиром.

  - И не жалко?

  - Он поймёт, а мне не жалко, - гордо выпрямилась малютка Ло, - только вот бал костюмированный, под старину, а платье подходящее сшить тебе не успеем.

  - Ну зачем же шить, деточки, - неожиданно вступила в разговор Старушка, - у меня есть несколько совершенно чудесных платьев, я уверена, они подойдут как нельзя лучше.

  План был разработан молниеносно и в духе лучших военных операций. Крысиная Королева при поддержке Киллера производит изымание Дыма из спецприюта. Привидения-пенсионеры изъявили желание поучаствовать в этом деле в качестве разведотряда. Ехидна с Блондинкой достают Герцога на Королевском балу. Вампир в полной боевой готовности будет в засаде на дереве под окнами Королевского дворца, готовый в любой момент обеспечить дамам поддержку с воздуха. Старушка осталась в Замке обеспечивать тыл, заверив, что обязуется уболтать до потери ориентации любого незваного гостя.

  День прошел в хлопотах. Киллер, естественно, чистил оружие. Её Величество примеряла королевскую мантию и через своих шпионов договаривалась о подобающем средстве передвижения. Блондинка собственноручно наносила макияж Ехидне, превращая симпатичную авантюристку в пикантную и совершенно неотразимую покорительницу мужских сердец. Старушка добыла из недр своего шкафа потрясающее платье, украшенное настоящим старинным кружевом ручной работы, расшитое жемчугом и золотыми нитями.

  Вечером все вышли на боевые позиции. Крысиная Королева и Киллер уселись в украшенный многочисленными гербами черный лимузин, под лобовым стеклом которого красовались пропуска во все, какие только возможно, места. Блондинка и Ехидна, шурша пышными юбками, запрыгнули в подкатившее к Замку такси. Проснувшийся Вампир расправил крылья и черной тенью унёсся к Королевскому замку.

  О ком хотелось бы сказать особо, так это о Клопе. Сколько себя помнил этот странный насекомый, у него всегда была мечта. Нет, не так: Мечта о Подвиге. Проснувшись одновременно с Вампиром, мелкий кровосос (или лучше сказать - коктейлесос?) обнаружил, что проспал всё на свете, променяв приключения и возможную славу на пьяный угар и вечное похмелье. Шанс, который столь щедро подкинула ему судьба, почти ускользнул из Клоповых лапок. Но крошечный алкоголик твёрдо решил поймать его за хвост и не упускать больше ни за какие коктейли.

  Клоп, незамеченным выбравшийся из любимого подвала, решил, что самым перспективным с точки зрения возможности подвига будет сопровождать дамочек на бал. Он справедливо рассудил, что ни Вампиру, ни тем более Киллеру его помощь не понадобится. Запрыгнув на платье Ехидны, он притаился под кружевной оборкой, украшающей обворожительное декольте авантюристки.

 
  ***
  Поздним вечером "Спецприют для асоциальных подростков с необратимой задержкой развития интеллекта", как именовалось это богоугодное заведение в официальных бумагах, а по-простому - "Полудурки", укладывался спать. Уже затихли по койкам набегавшиеся за день санитары, накрепко заперев палаты-одиночки. Здесь все палаты были одноместными, поскольку помещали сюда исключительно детишек с очень и очень непростыми родословными. Нежелательные наследники, ошибки бурной молодости - разве мало найдётся поводов для влиятельной родни поместить "ах, какого несчастного мальчика" туда, где мало любопытных глаз, зато много опытного персонала.

  Дым, которого неласковые полицейские, не слушая его невнятное мычание, привезли и сдали на руки ещё менее ласковым санитарам, сидел в неуютной комнате у зарешечённого окна, вытирая слёзы неловкими с непривычки, такими слабыми человеческими кулачками.

  Внезапно на улице раздался визг тормозов и огромная чёрная машина, нагло перегородив дорогу, остановилась у входа в спецприют. Дым насторожился, в душе его всё сильнее разгоралась надежда.

  Начальница "Полудурков" любовно пересчитывала денежки, щедро пожертвованные многочисленными весьма анонимными спонсорами с громкими фамилиями, когда неожиданная суета в коридоре заставила её торопливо запихать банкноты в сейф и метнуться к огромному письменному столу, принимая вид жутко занятого, прямо-таки горящего на работе чиновника. Дверь широко распахнулась, и в кабинет ступили два человека в сером. Их неприятно цепкие глаза просканировали помещение, и начальница спецприюта отчётливо поняла, что эти ходячие рентгеновские аппараты уже пересчитали наличность в запертом сейфе, зубы у неё во рту, а так же наверняка всё поняли про язву желудка и геморрой, периодически её беспокоившие.

  Люди в сером выглянули в коридор, затем кивнули кому-то и встали по сторонам от двери. В кабинет вошли еще двое, так же в сером, но гораздо крупнее, заполнив собой почти всё пространство. Начальнице очень сильно захотелось лечь на пол, заложив руки за голову, и, почему-то, секса.

  Следующим в дверь проник, пятясь задом, мелкий субъект с папкой в руках и, естественно, тоже в сером костюме. Папконоситель что-то негромко докладывал на ходу, непочтительно тыкая пальцем то в совершенно запаниковавшую начальницу, то в сейф, то опять в начальницу.

  Наконец, в кабинет вплыла причина всего этого переполоха. Невысокая леди с королевской короной на голове, брезгливо придерживающая пальчиками горностаевую мантию. За её спиной тенью маячил средних лет человек, для разнообразия одетый в чёрный костюм. Его чуть прищуренные глаза смотрели настолько спокойно, что невольно вызывали ассоциации с дулом глядящего на тебя в упор пистолета. В воздухе завитали флюиды больших денег, власти и древности рода. Начальница, по роду своей службы перевидавшая всяких шишек, родовитых и не очень, изо всех сил боролась с нестерпимым желанием присесть в реверансе, что выглядело бы крайне нелепо, учитывая её брючный костюм и растоптанные туфли на толстой подошве.

  - Присаживайтесь, пожалуйста, - начальница дёрнулась было усадить гостью на стул, но тут же отпрыгнула назад, навылет простреленная суровым взглядом человека в чёрном. - Чаю?.. Кофе?.. - Попыталась она взять себя в руки. - Но... что Вам угодно?

  Крысиная Королева, а это, конечно, была она, приподняв бровь, окатила несчастную начальницу своим фирменным ледяным взглядом. Та зябко передёрнулась и шмыгнула носом. Её Величество кивнула секретарю с папочкой и надменно отвернулась, брезгливо разглядывая обстановку кабинета.

  - Госпоже требуется мальчик, - прямо на ухо начальнице зашипел секретарь, - не младше десяти, не старше двенадцати, чтобы говорил, но не слишком внятно, чтобы ходил, но не слишком быстро, чтобы соображал, но не очень хорошо, чтобы родственники не возникали, а лучше, чтобы их вообще не было.

  - Есть, есть такой, - радостно закивала начальница и подорвалась с места, - сейчас приведут, я распоряжусь...

  - Не надо лишних ушей, - осадил её секретарь, - возьмёшь человека госпожи, он поглядит.

  Дым, сидевший на койке в запертой комнате, уже не рыдал, твёрдо уверенный, что непонятная возня в коридорах спецприюта - не что иное, как результат действий друзей, которые ни за что, ни за какие коврижки не бросят его в беде. И тут прямо из стены высунулись два подозрительно знакомых лица...

  Начальница спецприюта семенила по коридору к Дымовой палате, робко заглядывая в лицо ужасному человеку в чёрном костюме.

  - А госпожа ваша желают насовсем мальчика взять? - от избытка чувств она почему-то говорила о важной гостье во множественном числе.

  - Угу, - кивал тот.

  - А госпожа ваша - они из каких стран будут?

  - Угу, - мужчина отличался крайним немногословием.

  Не попадая от волнения ключом в замочную скважину, начальница дёргалась перед запертой палатой, поминутно вытирая о пиджак противно потеющие ладони. Наконец, справившись с непослушным замком, она отперла дверь и проскочила внутрь. Человек госпожи не торопясь вошел следом, внимательно огляделся и, приметив в дальнем углу чуть торчащие из стены силуэты привидений, одобрительно кивнул сидящему на кровати мальчишке.

  - Этот пойдёт, - весомо заявил он и, взяв пацана на руки, вышел в коридор.

  - А-а-а... документы-то, - начальница вдали от приводящей её в трепет гостьи потихоньку начала приходить в себя и вспоминать о своих прямых обязанностях. В смысле запереть и не выпускать без распоряжений от герцога Игга.

  Вдруг дверь сама собой с грохотом захлопнулась, запирая несчастную начальницу в пустой палате, и два ужасных призрака закружили вокруг неё, чуть слышно стеная замогильными голосами. Всё заметалось: метались по комнате завывающие призраки, метались мурашки по спине у начальницы, метались мысли в её голове.

  Внезапно всё прекратилось, словно ничего и не было. И только начальница спецприюта "Полудурки" стояла в пустой палате, остекленевшими глазами таращась на невесть как оказавшийся в её руках документ.

  "Справка. Выдана подателю сего в том, что сего числа сего месяца сего года произведено отчуждение данного субъекта в пользу лица, являющегося правообладателем на основе решения вышеуказанного лица".

  Минут пятнадцать начальница, на чьей голове прибавилось несколько седых волосков, вчитывалась в справку, пытаясь перевести махровую канцелярщину на человеческий язык.

  - Она забрала мальчишку, потому что ей так захотелось, - прошептала она, во внезапном озарении постигнув, наконец, смысл написанного.

  А огромный чёрный автомобиль, украшенный гербами и пропусками во всевозможные места, мчался по ночной дороге в сторону Замка. Внутри, забравшись с ногами на мягкое сиденье, рыдал Дым, пытаясь непослушным языком рассказать, что он ждал, он верил, он ну просто ни капельки не сомневался, что его спасут. Крысиная Королева, оставив свою обычную холодность и надменность, небрежно сунув в руки Киллера любимую корону, крепко обнимала закутанного в горностаевую мантию пацана, шепча ему на ухо что-то успокаивающее.

Где-то далеко

 
  - Незачёт есть незачёт, юноша, и я не вижу причины делать лично Вам какие-то поблажки. Благодарите Вашего патрона, это он хлопотал, чтобы Вас не отчислили за бездарно проваленную практику.

  -Но я же не виноват...

  - А кто тогда виноват? Подопечные? Так это Вы должны управлять их действиями, а не они - Вашими. Божественное управление всегда опосредованно и зиждется только на вере в Вас. Да что я прописные истины изрекаю? Рано Вам, юноша, диплом выдавать. Бог-недоучка! Пфе! А если в управляемом Вами мире атеизм возьмёт верх, кому Вы потом будете доказывать, что Вы существуете? Мне? Или, может быть, ректору? Так в него и без того верят. Вот Вы, например, верите в ректора?

  - В такого поди не поверь, - сумрачно пробурчал неудачливый студиозус.

  - Вот именно, юноша. Скажите вообще спасибо, что Вас допустили к пересдаче. Итак, на исправление ошибок у Вас есть ровно полгода. Искренне желаю провалиться. Вот Ваши документы и справка о допуске к повторному прохождению практики.

  Судорожно смяв в кулаке тощую пачку бумаг, неудачник вылетел из секретариата.

 

 
  Замок, ярко сияя надраенными до блеска флюгерами, нежился в лучах летнего солнышка. Небольшой дракончик кружил в небесах, придавая пейзажу несколько фантасмагорический вид. На балкончике, увитом плющом, облокотилась на перила меланхоличного вида дама в пёстром платье. Она кушала вишню из расписного блюда, задумчиво плюясь косточками в пруд с золотыми рыбками. Те лениво и разочарованно шевелили плавниками, уже обломавшись с надеждой заполучить хотя бы одну не обглоданную вишенку.

  Ехидна тосковала.

  Нет, если быть до конца честными, то надо сказать, что быть владелицей Волшебного Замка ей понравилось. И нравилось долго, примерно часа два. Потом захотелось перемен, приключений и путешествий. Потом навалилась тоска. Уже несколько раз авантюристка порывалась плюнуть на всё, прыгнуть в автомобиль и умчаться с попутным ветром, но каждый раз её что-то останавливало: то печальные глаза Дыма, то слышимые только ей жалобы ожившего Замка.

  О Волшебном Замке стоит сказать особо. Невесть почему, он именно Ехидну назначил на должность хозяйки и теперь постоянно доставал её - то наивными комментариями происходящих в "Приюте" событий, то вопросами о смысле жизни, то нытьём по поводу отсутствия сокровищницы, необходимой, по его мнению, каждому уважающему себя замку.

  Собственно, помещение сокровищницы как таковое имело место быть - вполне себе обширные залы уровнем ниже Вампировых апартаментов. Но содержимое!.. Груды золота, драгоценных камней и прочей ювелирной мелочи отнюдь не радовали глаз, поскольку блистали где-то совершенно в других местах. Пустые сундуки с распахнутыми крышками напоминали голодные глотки, требующие незамедлительного заполнения. Многочисленные полки и полочки на стенах прямо намекали на возможность расставить там что-нибудь красивое и пафосное на зависть соседским замкам. Да что там говорить, в сокровищнице не задерживалась даже пыль, поскольку Волшебные огоньки старательно поддерживали чистоту и порядок. Хотя... один из сундуков всё-таки имел пресловутое содержимое, пусть и странноватое для Волшебного замка: там лежали гарнитуры связи, заботливо содранные с чёрных рейдеров, пытавшихся недавно захватить "Приют", но потерпевших унизительное фиаско. Зачем Замку понадобились подобные приборы непонятно, однако всё это добро было аккуратно сложено и подвергалось процедуре ежедневной чистки.

  Постояльцы же "Фсехнего Приюта" не баловали Ехидну общением, увлёкшись собственными заботами.

  Дым ежедневно мотался к родной пещере, напропалую хвастаясь пережитыми приключениями, а главное - умением выдыхать пламя, что вызывало непомерную зависть у сверстников-драконов.

  Блондинка и Вампир совершенно отбились от рук, пропадая где-то каждую ночь и заявляясь только к рассвету - хихикающие, хмельные, не замечающие никого вокруг кроме друг друга. Вампир от любви совершенно потерял голову, зато приобрёл стойкий иммунитет к всевозможным невинным девственницам, на зависть соратникам по АК. Кстати, малютка Ло завоевала неподдельное уважение среди вампиров-абстинентов после того, как продемонстрировала шестнадцать способов приготовления различных алкогольных коктейлей на основе томатного сока.

  Старушка вместе со своим Загадочным Прошлым и привидениями-пенсионерами неожиданно увлеклась азартными играми, ежевечерне проводя не менее трёх часов в элитных казино. Не реже двух раз в неделю эта милая компания срывала банк, и быть бы им внесёнными в чёрные списки всех игорных заведений, если бы выигрыш тут же не спускался подчистую без стенаний и сожалений. Милая бабулька, подслеповато хлопая из-под очков наивными глазками, то небрежно сгребала в старомодный ридикюль, то, не глядя, швыряла на кон миллионы. Этим она, естественно, привлекала к игровым столам массу любопытствующей публики, повышая рейтинги и приток денег. Именно поэтому владельцы лучших казино столицы едва не передрались за право принимать у себя столь колоритную личность. В итоге Старушка могла похвастаться самым полным собранием платиновых клубных карточек, какое только можно себе представить. О роли Привидений-пенсионеров во всём этом веселье можно только догадываться, однако они таскались за Старушкой как привязанные. Будучи засеченными охраной казино, призрачные игроманы с успехом отмахивались разнообразнейшими справками, тексты коих неизменно приводили в ступор любого, кто осмеливался их прочесть.

  Ни Киллер, ни Крысиная Королева, казалось, не изменили своим привычкам, однако внимательный наблюдатель с лёгкостью заметил бы их повышенный интерес друг к другу. Во всяком случае, Киллеровы "сюрпризы" на пути следования Её Величества взрывались теперь исключительно безопасными, но эффектными фейерверками. Да и сыр в кладовой аккурат к её приходу оказывался порезанным тончайшими ломтиками и красиво сервирован на блюде. Крысиная Королева усиленно делала вид, что всё идёт как обычно, но и сама по нескольку раз на дню советовалась с Киллером "как профессионал с профессионалом" по различным шпионско-вынюхивательным вопросам, не забывая, впрочем, при этом принарядиться и надеть любимую диадему. Окружающие старательно "не замечали" развивающийся на их глазах роман, а Волшебные Силы Замка озаботились и обустроили личный потайной ход от покоев Её Величества до Киллерова чердака.

  И лишь один из постояльцев покинул Замок. Клоп, подхваченный волной ошеломительного успеха, совершенно потерявший голову от сыпавшихся на него со всех сторон похвал, объявленный народным героем среди кровососущих насекомых, оставил любимый трёхместный гроб и Вампира на произвол судьбы и Блондинки, а сам переселился, по слухам, в королевский дворец. Поговаривают, что он стал соавтором нашумевшего бестселлера "В постели врага. Кровавая интрига", перевернувшего систему ценностей верховного вождя экваториальных каннибалов.

  Немного разнообразия в невыносимо пасторальную жизнь Ехидны вносили почти ежедневные визиты Дымовой мамы, неожиданно полюбившей вечерние посиделки за чашечкой чая (тремя чашечками, если быть до конца точными) и разговоры "за жизнь".

  Кстати, выяснилось, что трёхголовая красотка - та самая растяпа-драконица, что лет пятнадцать назад потеряла яйцо. Конечно, авантюристка давно выросла и ни капельки не походила на девчонку с белым бантом в косе. Ту, что притащила, отдуваясь и ругательски ругая чешуйчатых растерях, большое зелёное яйцо в рюкзачке. Просто разговоры в задушевных беседах никак не могло обойтись без упоминания о бестолковых детишках вообще и о Дыме в частности. Вот тут-то и выяснилось, что способность влипать во всяческие неприятности дракошка начал проявлять, даже не появившись толком на свет. А спасение непутёвого мальчишки стало для Ехидны уже традицией. Дальше следовали слёзы, объятия (авантюристка, правда, успела увернуться) и заверения в вечной дружбе.

  В общем, "Фсехний приют" вёл жизнь неторопливо-размеренную, не обращая внимания на происходящее вокруг. А королевство, тем временем, бурлило, и обстановка в нём менялась даже не ежедневно, а ежечасно.

  Во-первых, и самое главное - в мир иной отошёл старый король. В последние годы он вёл жизнь настолько тихую, что не будь рядом сонма слуг и лизоблюдов, его кончины, пожалуй, никто бы и не заметил. И в ту же секунду, как о смерти престарелого монарха стало известно, наступило то самое "во-вторых": спокойное ещё вчера королевство вскипело, как...

  Хотелось бы сравнить с кастрюлькой молока на сильном огне, но увы - происходящее гораздо больше напоминало реакцию нужника, в который чьи-то шаловливые ручонки закинули пару килограммов дрожжей. Напоминало отвратительным запашком и количеством всплывших на поверхность нечистот.

  Дело в том, что мнительный венценосный старикашка прямых наследников не имел, будучи убеждённым холостяком и женоненавистником. А составить завещание в пользу кого-нибудь из родни попросту опасался, уверенный, что официально признанный наследник немедленно отравит-задушит-утопит или как-нибудь ещё поторопит с освобождением места на троне. Вот и вышло, что теперь на непыльную должность монарха претендовали шесть королевских племянников, трое дядьёв, пятнадцать кузенов и ещё человек тридцать самой разной степени родства. И каждый заручился поддержкой какой-нибудь влиятельной группы лиц. Была, правда, парочка сумасбродов, действовавших единолично, опираясь на уверенность в собственной харизме или надеясь на банальное везение. Но их-то уж точно можно было не принимать во внимание.

  Сказать, однако, что королевство кипело - значило бы сильно преувеличить. Гражданской войны никто не ждал (и это в-третьих!), поскольку простой народ ни в какие политические баталии вмешиваться не собирался. Но вся работа встала, потому как он, народ, с интересом наблюдал за происходящим, наперебой делая ставки. Причём, не на личность будущего короля, а на время, которое тот или иной претендент сможет продержаться на вершине рейтинга. Подданные Крысиной Королевы (а кто бы сомневался!) шустрили вовсю, составляя топ-листы и распространяя сплетни.

  Можно, конечно, посчитать ещё и в-четвёртых (соседние державы, замершие в охотничьей стойке в надежде урвать если не земли, то более выгодные политические соглашения), и в пятых (торговый люд, который интересовала не столько политика, сколько экономика), но это уже подробности, к нашему рассказу имеющие весьма отдалённое отношение. Да практически никакого не имеющие.

  Вернёмся, однако, в Замок. Некоторые изменения в размеренном укладе "Фсехнего приюта" всё же произошли.

  ***
  За полторы недели до описываемых событий.

  - Да отстаньте же, - раздражённая Ехидна отмахнулась от скопища светящихся огоньков что-то жалобно ябедничавших в самое ухо.

  - Знаю, знаю я, что Киллер опять заминировал коридор. Ну и что? Раньше вы неплохо справлялись. Вообще, не пойму, а если бы меня не было, кому бы вы ныли про тяжёлую долю?

  Огоньки пристыжено замигали и моментально унеслись прочь, исправлять повреждения, пополнять запасы стирального порошка, заменять перегоревшие лампочки. Нет, Волшебным Огонькам было вовсе не трудно делать повседневную работу, но где-то там, в глубине своей огоньковости, они чувствовали себя несчастными. Хотя... слово "несчастными" не совсем правильно. Огоньки много размышляли и пришли к выводу, что в данной ситуации более уместен эпитет "недооцененность" И действительно, все принимали как должное их бесконечное, трудолюбивое присутствие, но никому не приходило в голову сказать спасибо, не говоря уж о том, чтобы поинтересоваться их мечтами.

  Занятые невеселыми мыслями, Огоньки моментально сделали всю рутинную работу и, по недавно приобретённой привычке, просочились в курительную комнату, где на подоконнике сидели грустные мужчины: Комар, Муз и крошечный Гусь, его вечный спутник и неиссякаемый источник перьев вдохновения.

  Да-да, в Замке появились новые обитатели, вернее, не будучи официальными постояльцами, они частенько появлялись в "Приюте", втихаря оккупировав подоконник в курительной комнате, пустующей по причине отсутствия курильщиков. Образовался маленький, но вполне себе элитный мужской клуб.

  Комар, дважды контуженный Ехидной, а потому впавший в меланхолию, так и не женился. Его ровесники, давно семейные комары, не понимали, как можно жить без постоянного зудежа своих лучших половинок, и не принимали вечно унылого, сварливого мизантропа (и мизинсекта) в свою компанию.

  Муз, изрядно потрепанный на любовных фронтах, любил пожаловаться. Особенно доставалось капризным музочкам, вечно предъявляющим какие-то претензии, намекающим на материальные блага и прочие скучные вещи. Сочувствие окружающих нравилось Музу, но ещё больше он обожал женский пол в целом и каждую музу по отдельности. И если бы не беспочвенные обвинения в изменах и попытки растрясти его кошелёк (а Муз отличался небольшой, ну совсем небольшой, но тщательно лелеемой прижимистостью), то жизнь можно было бы назвать прекрасной и удивительной.

  Гусь же, сроду не имевший проблем с гусынями, примкнул к клубу из чисто мужской солидарности.

  Так и проводили они вечера тесной компанией, слушая бесчисленные любовные истории Муза. Комар, будучи девственником, тем не менее, постоянно вставлял сочувственные реплики о коварстве и вздорном характере женщин, укрепляясь в мысли никогда-никогда не жениться. Гусь периодически гагакал и хлопал крыльями в особо пикантных местах.
  Волшебные Огоньки полюбили неспешные часы душевного мужского общения, в основном потому, что члены элитного клуба с сочувствием выслушивали жалобы на чёрствость Ехидны. Про свои душевные самокопания Огоньки благоразумно помалкивали, осознавая, что вряд ли встретят понимание у бесхитростных, прямолинейных и суровых мужчин.

  Но наступала неизбежная ночь. Муз, выговорившись и соскучившись по своим пассиям, улетал в темноту вместе с неразлучным крылатым другом, предвкушая новые свидания, не забывая, впрочем, и старых подруг.

  Комар отправлялся на родное болото, шарахаясь от стаек весело пищащих юных комарих, да отсиживаясь под каким-нибудь листочком, если вдруг кто-то из них обращал на него внимание... а внимание обращали многие: Комар выглядел довольно симпатично, постоянная печать меланхолии придавала ему элегантно грустный вид.

  Огоньки, оставшись в одиночестве (хоть и непонятно, как можно применить слово "одиночество" к существам, чьё количество не поддаётся исчислению), некоторое время скорбно роились над опустевшим подоконником, то перекрашивая его, то украшая, то сдирая украшения напрочь. А потом разлетались по Замку, возвращаясь к привычному труду.

  Вечер за вечером собиралась тёплая компания. Вечер за вечером неспешно тянулся разговор об одном и том же. Вечер за вечером становилось всё скучнее членам клуба холостяков. И так бы и канул в небытие, распался постепенно этот маленький междусобойчик, если бы однажды...

 
  ***
  Клоп радостно перебирал лапками. Он скучал, он очень скучал по Замку, по Вампиру, по своей уютной тесной квартирке в щели просторного Вампирского гроба.

  Выбравшись в большой мир и став знаменитым писателем, Клоп не зазнался, не задрал нос, как многие его коллеги. Нет, в глубине души он хотел оставить эту блестящую, но холодную и суетную столичную жизнь и вернуться к прежней, незамысловатой, зато привычной и, как выяснилось, самой замечательной. Попивая самые элитные коньяки, тосковал бедняга по пряно бодрящему коктейлю из Вампирской крови и Кровавой Мери.

  И вот настал день, когда, поймав попутную собаку, он прибыл к дверям "Фсехнего Приюта".

  Прикрыв в экстазе глазки, Клоп пробежал по устланным коврами коридорам, спустился по лестнице, проскользнул в такую знакомую комнату и поспешил к родному гробу.
  Но что это? Что за звуки, запахи... внезапно лапки заплелись и, не удержав равновесия, он свалился прямо на одну из подушек, почти полностью закрытую раскинувшейся копной белокурых волос.

  Белокурые волосы? Откуда? Да что, в конце концов, происходит? Понимание происходящего чувствительно ударило по натянутым нервам. Вампир был не один. Рядом с ним, свернувшись клубочком, спала Блондинка, распространяя вокруг себя запах духов. И ещё она храпела! Не тихонько посыпывала, мило помурлыкивая, как можно было ожидать от такой куколки, а храпела, как пьяный матрос.

  Шокированный Клоп хотел заглянуть в свою старую квартиру в уютной щёлке гроба, но не тут-то было: вход намертво запечатал комочек розовой жевательной резинки.

  Сдерживая рыдания, разочарованный до глубины души, он ринулся прочь. Коридор, лестница, снова коридор... прочь, прочь из этого дома! Никогда нельзя возвращаться туда, где когда-то было хорошо.

  Уставший Клоп перешёл на шаг и медленно тащился к выходу, когда услышал чей-то разговор. С любопытством заглянув в дверь, он увидел на подоконнике у открытого окна тёплую компанию, состоящую из трёх джентльменов и десятка Волшебных Огоньков, ведущих неспешную беседу.

  Клоп приблизился. Прислушался. Вот кто его поймёт, вот кто ему посочувствует. Он взобрался на подоконник и произнёс, глядя прямо в глаза присутствующим: "Эти бабы..."

  - Проходи, - лаконично промолвил Муз, - ты попал к своим.

 
  ***
  Влившись так просто и естественно в Клуб Холостяков, Клоп принёс с собой и свежий ветер перемен. Излив за пару вечеров боль души на благодарных слушателей, благосклонно оценив их привычные монологи, бойкий насекомый заскучал. Его деятельная натура требовала чего-то нового, чего-то общественно важного. Особенно шокировало Клопа то, что никто в Замке не интересовался происходящим в государстве.

  - Как, - ужасался крошечный писатель, - вы не знаете, что старый король умер?! Да в стране сейчас такое творится!

  Остальные члены клуба переглядывались и пожимали плечами, мол, к ним-то всё это каким боком относится?

  -Да как вы не понимаете, - горячился Клоп, - на трон так много претендентов, что просто ужас! А вы здесь сидите!.. А надо бить в колокола!.. Да я такое слышал!.. Да я статью в газету хотел написать, только меня печатать отказались, потому что никто не знает, чем дело кончится, и все боятся ляпнуть лишнее. Вы представляете, в газетах теперь только некрологи публикуют и кулинарные рецепты! Ужас!

  Комар надулся и прожужжал, что уж он-то не побоялся бы правду-матку...

  Муз, уже намылившийся было улетать в ночь, обернулся и ехидно поддел Комара, намекнув, что обещать может любой, но вот на самом деле решиться...

  Клоп, уперев лапки в бока, уверил всех, что будь он редактором газеты, печатал бы самые злободневные новости, не боясь репрессий и репеллентов.

  Комар взвился и, нацелив хоботок на Муза, запищал, что будь Клоп главным редактором, он, Комар, печатался бы на первой полосе и под своим именем, потому что не боится вообще ничего, даже свёрнутой в трубочку газеты и пылесоса.

  Обозлившийся Муз, забыв про свидание и музочек, орал, что всё равно газеты у них нет, поэтому нечего языком попусту трепать.

  Тут встрепенулись притихшие Огоньки, заявив, что типография - фигня делов, напечатать сколько угодно экземпляров газеты для них проще простого.

  Члены Клуба затихли, восхищённо переваривая информацию и постепенно осознавая открывающиеся перспективы.

  - Своя газета, мужики... - Муз обвёл друзей расширившимися глазами.

  - Точно, у меня уже статья готовая есть, - подхватил Клоп, - чур, я редактор. Главный.

  - А я спецкор, - пискнул Комар и сжал кулачки, - ух, я им кровушки попью!..

  -Ага, - развеселился Муз, - а я на светской хронике, вот хохма, и ещё новости культуры, и спорт, и...

  - Подождите, - осадил подельников Клоп, - ну на один номер мы материал наскребём, но дальше-то... где информацию брать? Мы просто не успеем, а газету надо хоть через день выпускать, иначе ерунда получится.

  Волшебные Огоньки, радостно просияв, на секунду исчезли, затем вновь появились, но уже над столом, демонстративно шлёпнув на него внушительную стопку разнокалиберных бумаг.

  - Это что? - Муз, подхватив под мышку Клопа, спикировал на столешницу. Комар, секунду помедлив, полетел следом.

  - Список претендентов на трон, - перебирал бумаги Клоп, - характеристики, привычки, рейтинги, ставки, отчёт с вечеринки, фотографии каких-то девиц... Ребята, - он поднял на друзей ошалевшие глаза, - да здесь всё! Всё, что нам надо! Тут материалу на десяток номеров. Откуда?

  Все посмотрели на Волшебные Огоньки. Те выстроили в воздухе сложносочинённую загогулину, долженствующую, по их мнению, обозначать гордость.

  - Это шпионские записки из сейфа Крысиной Королевы! - Огоньковая загогулина приняла ещё более замысловатый вид.

  - И что, - уточнил Муз, - вы так легко можете эти записи стянуть?

  - Стянуть, скопировать и вернуть на место, - с достоинством пояснили Волшебные Огоньки, растёкшись равномерным облачком над столом, - Королева ничего не заметит, а мы можем напечатать самые-самые сенсационные новости, потому что у неё самые-самые лучшие шпионы.

  - Ну что, решено, - Муз выдернул из дрожащих лапок Клопа одну из бумажек, - печатаем. Как газету назовём?

- Жак! Ну, Жак же... да проснись ты, наконец!

  Ехидна изо всех сил стучала в дверь комнаты, которую занимал господин Жак. Скрепя сердце, Ехидна выделила труппе целое крыло под временное проживание. Что заставило её глубокой ночью тарабанить в закрытые двери? Сон. Глупый, ерундовый сон, в котором они вместе с Иггом гуляли по цветущему полю, срывая ромашки и васильки, весело смеясь и держась за руки...

  На этом месте Ехидна проснулась в холодном поту.

  "Ромашки? Какие, к чёрту, ромашки? - взволнованная дурацким сном, она побегала по комнате, затем, выбрав наименее расшатанный стул, уселась и начала сосредоточенно раскачиваться. - Ромашки... чушь... о деле надо думать, о деле"

  Нестабильная политическая обстановка в стране требовала немедленного разрешения. При любом раскладе положение волшебного Замка и его обитателей оставалось шатким и неопределённым. Если только... да! Герцог Игг, единственный из претендентов на престол, достаточно хорошо изучен.

  "И ромашки", - Ехидна досадливо тряхнула головой, изгоняя из мыслей неуместные цветочки.

  Вовремя вскочив с готового развалиться стула, она начала вышагивать по комнате, находя всё больше и больше аргументов в пользу поддержки герцога. Разумеется, не бесплатно.

  "Во-первых, защита от всякого рода бандитов, будь то рейдеры или аудиторы. Во-вторых, полное освобождение от уплаты налогов. В-третьих, ромаш... Достаточно первых двух пунктов", - торопливо подумала Ехидна и занялась разработкой плана по привлечению всех жильцов к активной помощи по возведению герцога Игга на престол.

  Вскоре план был готов, правда в черновом варианте, но это не важно: утром, на свежую голову, можно будет обдумать все детали. Успокоенная и уставшая, Ехидна уже направлялась к кровати, как вдруг остановилась, ушибленная внезапным видением.

  Вот герцог произносит блестящую речь перед собравшимися жителями... вот он разъезжает по стране... вот заходит перекусить в ресторан... и везде, повсюду его окружают восторженные поклонницы, наглые охотницы за богатыми женихами, ловкие авантюристки, желающие воспользоваться ситуацией.

  Свежеразработанный план - такой замечательный, такой многообещающий - с каждой секундой всё больше терял былую привлекательность. Ромашки засыхали и облетали на глазах. Температура в комнате стала повышаться, в воздухе отчётливо запахло палёным.

  Вот почему посреди ночи едва одетая Ехидна нервно ломилась в комнату старого приятеля.

  - Жа-а-а-а-ак!!! - она повернулась спиной и заколотила в дверь босой пяткой. Так крепко спать могут только люди с кристально чистой совестью, да ещё закоренелые мошенники.

  Внезапно дверь распахнулась, и потерявшая равновесие Ехидна упала спиной вперёд прямо в гостеприимно распахнутые объятья.

  - Да, дорогая, в чём дело? - нежно пророкотал Жак прямо в ушко неожиданной гостье.

  Ехидна одним движением вывернулась из цепких рук и взглянула в замаслившиеся глаза
.
  - Отставить глупости, я к тебе с деловым предложением.

  Взгляд Жака моментально приобрёл остроту и деловитость. Метнувшись к столу, посерьёзневший пройдоха быстро достал ручки, калькулятор, бумагу и выжидающе посмотрел на Ехидну.

  В двух словах напомнив о сложившейся в стране ситуации, авантюристка развернула перед взором внимательно слушавшего антрепренёра веер многообещающих возможностей. Отмахиваясь от так некстати лезущих в голову ромашек, Ехидна предложила господину Жаку сопровождать герцога в предвыборном турне, давая концерты и устраивая всевозможные шоу.

  - Ага! - обрадовался старый хитрюга и придвинул поближе калькулятор. Прикинув в уме примерную сумму гонорара, он умножил её на два, а затем ещё на два, продемонстрировав авантюристке получившийся результат.

  - С ума сошёл? - оттолкнула калькулятор Ехидна. - Для герцога всё будет бесплатно.

  - Беспла... - подавился отвратительным словом Жак. - Деточка, да это ты сошла с ума. Где это видано, чтобы знаменитейшая труппа...

  Взгляды авантюристов скрестились над столом с отчётливым лязгом. Первым сдался Жак. Он мрачно насупился и отвёл глаза.

  - Спокойно, я всё продумала, - Ехидна цапнула карандаш и лист бумаги. - Ты хоть знаешь, кто такой герцог Игг? А я знаю! Если ты заключишь с ним хоть какой-нибудь завалящий контракт, то не только не получишь денег, но ещё и останешься ему должен. Хотя... - авантюристка оценивающе поглядела на возмущённого антрепренёра, - ты вполне можешь остаться при своих. Оно тебе надо? Сделаем так.

  И Ехидна начала вычерчивать схему сложной аферы, в результате которой намеревалась поиметь денежек с каждого претендента на трон, но при этом выставить их полными идиотами, и, в то же время, мягко намекнуть всем и каждому, что лучше короля, нежели Игг просто не существует в природе.

  - И в итоге мы имеем благодарность короля, шумный успех у зрителей, все залы и концертные площадки наши, причем нам ещё будут доплачивать, лишь бы мы почтили вниманием интересующую нас сцену.

  - Мы? - уточнил Жак, с иронией глядя на раскрасневшуюся авантюристку.

  - Ну да, я вступаю в твою труппу, - без тени сомнения заявила та, - как в старые добрые времена. Я должна быть в гуще событий, чтобы успеть вовремя среагировать на возможные неожиданности. Ты же помнишь, я неплохо танцевала.

  - Пять лет назад, - снова уточнил Жак.

  - Что ты хочешь этим сказать? - возмущённо взвилась Ехидна. - Тебя что-то не устраивает?

  - Да нет, всё в порядке, - поспешно замахал ладошками господин Жак, - надо только номер для тебя подходящий поставить, да отрепетировать. Иди спать, деточка, завтра у нас будет трудный день.

  Довольная собой Ехидна уже давно сопела носом в уютной постели, досматривая сон с ромашками, а умный, видавший виды пройдоха удобно устроившись в кресле, всё перебирал в уме старые воспоминания.

  "Бесплатно, хе-хе-хе, благодарность короля, хе-хе-хе... Кого ты хочешь обмануть, девочка? - Жак добродушно покосился на суетящиеся над столом Волшебные Огоньки. - Интересно, что будет раньше - коронация или свадьба? Определенно, надо устроить тотализатор".

  Следующий день оказался заполнен деловитой суетой. Нет, поначалу всё выглядело мирно и лирично.

  Прекрасное тёплое утро затопило окрестности ласковыми солнечными лучами. Неутомимые Волшебные огоньки наводили порядок в Замке.

  Вампир с Блондинкой собирались ложиться спать. Эту ночь они провели дома, пересматривая старые мелодрамы и ужастики, соблюдая, по обоюдной договорённости, строгое их чередование.

  Старушка, попив утреннего чаю, уютно устроилась в кресле и листала какую-то книгу, задумчиво перебирая засушенные между страницами листики и цветочки. Вдыхая едва уловимый аромат, она прикрывала глаза и чему-то улыбалась. Загадочное Прошлое клубилось неподалёку, ностальгически переливаясь неяркими сполохами.

  Привидений не было слышно. Вдоволь наскрипевшись полами, насладившись неясными стуками и полуночными завываниями, они отдыхали где-то в стенах Замка.

  Мужской клуб, в полном составе оккупировав любимый подоконник, лениво обсуждал повестку дня.

  Замок наслаждался редкими минутами покоя, с интересом наблюдая за "деточками" господина Жака, деловито сновавшими между отведённым им для проживания крылом, разукрашенным автобусом и соседним лесочком. Отмывшиеся добела актёры и актрисы наслаждались возможностью побыть подальше от любопытных глаз и походить хоть чуть-чуть без надоевшего грима. Замок, развлекаясь, периодически коварно подсовывал им под ноги камешки, однако, к его досаде, нагруженные реквизитом танцоры ловко перепрыгивали через них и даже не спотыкались. Замок сердито сверкал свежевымытыми стёклами и то и дело отправлял десяток-другой Волшебных Огоньков пошпионить за "деточками".

  Ехидна, досмотрев, наконец, сон с ромашками, кликнула Огоньки, велев им созвать обитателей Замка на общее собрание. Поначалу она хотела привычно провести его за столом на кухне, однако утреннее солнышко уже весело заглядывало в окна. Следовательно, присутствие на собрании Вампира означало возню с громоздким передвижным гробом. Именно поэтому (а вовсе не из вредности!) авантюристка перенесла место сбора в черно-багровую комнату кровососа в отставке.

  Поднятая из гроба невыспавшаяся Блондинка поначалу пыталась качать права, отстаивая неприкосновенность жилища, и апеллировала к Вампиру, требуя от него поддержки в битве против сборищ и митингов, но сонный кавалер только клевал носом, мычал что-то утвердительно-невнятное и всё время норовил с головой завернуться в одеяло. Оставшись в меньшинстве, малютка Ло забралась с ногами в огромное чёрное кресло и встречала каждого, кто являлся на собрание, злобным сверканием глаз и презрительным фырканьем.
  Собирались долго, ворча и сопротивляясь.

  Члены клуба холостяков пытались отмазаться от приглашения, упирая на то, что официально постояльцами "Фсехнего приюта" не числились. Однако после угрозы превратить полюбившуюся им курительную комнату в дамскую гардеробную дрогнули и примкнули к остальным.

  Привидения предъявили было справку о наличии шести иждивенцев и освобождении в связи с этим обстоятельством от призыва на срочную службу, но Волшебные Огоньки ловко шлёпнули на бумажку печать "Отказано" и указали на лестницу. Призрачные пенсионеры, не говоря более ни слова, пытались спрятаться в стене, но были вытолканы оттуда шустрыми Огоньками и отконвоированы к месту общего сбора.

  Крысиную Королеву в её собственных апартаментах никто даже и не думал искать. Волшебные Огоньки просто наведались к Киллеру на чердак и деликатно оставили письменное приглашение, прикрепив его к двери кнопочкой. На любые предметы, появляющиеся у входа в собственное жилище, Киллер всегда реагировал резко и несколько "несимметрично", поэтому Огоньки только успели метнуться за угол, как чердачная дверь распахнулась, и в коридор вылетели две дымовые шашки и какая-то прыгающая фигня. Фигня раз десять отрикошетила от одной стены к другой, прилепившись, под конец, с мерзким чмоканьем к потолку. Как выяснилось позднее, Киллер воспользовался случаем опробовать новую разработку - минибомбу-липучку. По идее она должна была остановить, прилепив к ближайшей плоской поверхности, любой движущийся некрупный предмет, например пулю или гранату. На этот раз жертвой липучки оказалась какая-то нерасторопная муха.

  В общем, на собрание Крысиная Королева явилась под ручку с Киллером, но почему-то надев наизнанку мантию. Окружающие так же обратили внимание на некоторую растрёпанность причёски, румянец и чрезвычайно довольный вид Её Величества. Киллер, как всегда, оставался аккуратен и непроницаем.

  И только Старушка обрадовалась приглашению, поспешив к месту сбора. Загадочное прошлое, не успевшее среагировать на шустрый Старушкин старт, ещё минут пять безуспешно колотилось в захлопнутую дверь, пока не догадалось, наконец, просочится сквозь замочную скважину.

  Собравшись, наконец, в Вампировых апартаментах, постояльцы "Фсехнего приюта" тихонько расселись кто где, ежеминутно вздрагивая то от злобных высверков глаз Блондинки из глубины кресла, то от звучных причмокиваний, периодически доносившихся из недр гроба.

  Ехидна вошла последней, привычно отмахнувшись от кинувшихся навстречу Волшебных Огоньков.

  - Итак, - она сразу взяла быка на рога, не тратя время на предварительные реверансы, - я расколдовала Герцога Игга.

  Тишина в ответ. И только вытаращенные глаза да приглушенное икание Блондинки свидетельствовали о том, что информация дошла до умов присутствующих. Вампир прекратил храпеть и подозрительно затих. Огоньки, естественно, пребывавшие в курсе всего происходящего, деловито роились позади Ехидны, как в немом театре изображая сцену исторического щелбана.

  Наконец, совещающихся прорвало. Перебивая друг друга то возмущенными воплями, то нервным хихиканьем (Волшебные Огоньки так и не прекратили трансляцию репортажа с места произошедших поутру событий, дойдя уже до сцены полёта сияющего юнца в Замковый пруд), все пытались донести до авантюристки мысль о нелепости её поступка.

  - Да, расколдовала! - повысила голос авантюристка и окончательно добила присутствующих финальным аккордом. - Старый король помер, на трон сажаем Игга.

  Немая сцена повторилась.

  И только Крысиная Королева понимающе переглянулась с Киллером.

  Блондинка, двигаясь замедленно, словно сомнамбула, вылезла из кресла и прошествовала к гробу. Небрежно сдвинув в сторону растерявшегося Вампира, она улеглась рядом, сложив руки на груди и состроив ангельское личико.

  - Всё, я готова.

  - К чему, звёздочка моя? - засуетился Вампир, подпихивая под любимую побольше подушек.

  Малютка Ло только зашипела в ответ, кинув в Ехидну тапком.

  В общем, не менее полутора часов продолжались бурные дебаты в подвале Волшебного Замка. В ход шли как словесные аргументы, так и кое-что потяжелее, заставляя бедного владельца апартаментов хвататься за голову в тщетных попытка утихомирить спорщиков.

  В итоге Ехидна уболтала-таки всех, заставив смириться с мыслью о неизбежности восхождения Герцога на престол.

  Блондинка, дуя на мелкие, но неприятные ожоги Вампира, которому прилетела пара-тройка серебряных финтифлюшек из его же собственной коллекции, уже выдвигала предположения, к кому из претендентов потянется та или иная светская львица. Заодно она практически на пальцах прикидывала, чем этих дамочек зацепить.

  Вампир, скрывавший, что ожоги уже давно не болят (вампирская регенерация, что же вы хотели?), а потому якобы мужественно терпящий нестерпимую боль, героически расправлял плечи, обещая взять на себя функции соблазнителя вышеупомянутых дамочек. Однако, после чувствительного пинка по коленке (разве могла Блондинка хоть на секундочку допустить подобное безобразие), вызвался поработать телохранителем "да вот хоть у Старушки".

  Старушка, кстати, выдвинула дельную мысль о разорении части претендентов на престол путём растрясания их кошельков в казино. Хитро поблёскивая очками, она гарантировала выигрыш или проигрыш по желанию в любой момент за любым игорным столом.

  Привидения жизнеутверждающе позвенели цепями, подтверждая готовность азартной троицы поставить страсть к игре на службу общему делу.

  Мужской Клуб, раскланявшись с присутствующими и обозначив, наконец, официально своё существование, ошарашил всех идеей создания газеты. А затем добил продуманным бизнес-планом и черновым макетом первого номера. Вот только почему-то все члены Клуба стеснительно прятали глаза от Крысиной Королевы.

  Её Величество сделала вид, что ни о чём, ну абсолютно ни о чём не догадывается, однако шепотом назначила Клопу как главному редактору аудиенцию после ужина. Вернулся бойкий насекомый притихший и задумчивый. Сидя на любимом подоконнике в курительной комнате, он рассказывал соклубникам, как изящно, но строго Королева указала ему на совершенно неподобающий факт кражи секретных документов из сейфа. А Киллер при этом как-то слишком спокойно чистил любимый пистолет. На первый раз проступок был милостиво прощён, однако в дальнейшем за подобное новоявленным борзописцам пригрозили отрыванием лапок, крылышек и даже волшебных причиндалов. На этой фразе Огоньки, независимо светившиеся на фоне окна, несколько потухли: "Киллер, он может!" Впрочем, Крысиная Королева согласилась стать куратором нового печатного издания и пообещала предоставлять самые интересные материалы и самые жареные факты.

  Волшебный Замок тоже не обошли вниманием, дав задание оборудовать помещение предвыборного штаба, куда полагалось провести как минимум три телефонных линии, обеспечить наличие канцтоваров, оргтехники, а так же соответствующего интерьера.

  Кроме того, Ехидна объявила о намерении вступить в труппу господина Жака в качестве танцовщицы. Замещать себя на время отсутствия в Замке назначила Крысиную Королеву. Та почему-то не стала артачиться и, загадочно улыбаясь, благосклонно приняла назначение. Постояльцы "Фсехнего приюта" немедленно заподозрили, что Её Величество знает нечто, неизвестное остальным, однако Королева не торопилась делиться информацией.

  Озадачив всех, до кого смогла дотянуться, Ехидна поспешила завершить совещание. Её ждала первая репетиция.

  На уединённой полянке в околозамковом лесу, прикрытой от чужих нескромных взоров густым кустарником и плотным рядом расписных ширм, расположилась репетиционная площадка труппы экзотических танцоров господина Жаконта. Танцовщицы расправляли короткие пёстрые юбчонки, танцоры навешивали дополнительные бусики в кудлатые шевелюры, флейтисты продували инструменты, а барабанщик вполголоса ругался с тамтамщиком, продолжая давний спор о качестве пива в столичных ресторанах.

  Вы скажете, что вряд ли можно доверять суждениям о ресторанах, если они исходят от таких сомнительных личностей, как "деточки" господина Жака. Но на самом деле практически все важные столичные метрдотели с огромным пиететом относились к двум элегантным господам, ежедневно со знанием дела дегустировавшим спиртные напитки, отдавая должное изысканнейшим винам, но не брезговавшим и пивком под закуску из омаров. Кто ж знал, что эти самые господа по вечерам, нанеся на тело коричневый грим и воткнув перья в разлохмаченные волосы, что есть силы лупят по натянутой на барабаны коже, пронзительными голосами выкрикивая непонятные дикарские кричалки.

  Однако, вернёмся на поляну, где своим чередом идёт неторопливая подготовка к репетиции. Одна из ширм вдруг резко отодвинулась, пропуская на импровизированную сцену Ехидну, волокущую за собой совершенно запыхавшегося антрепренёра.

  - Мне нужен не простой номер. Все должны отпасть и выпасть. В осадок. В нирвану, - Ехидна на секунду остановилась, взяла Жака за грудки и проникновенно заглянула тому в глаза, - ты же не хочешь меня расстроить, правда?

  Господин Жак нервно сглотнул и помотал головой. Что такое расстроенная Ехидна он знал на собственной шкуре и совершенно не жаждал повторять прошлые ошибки. Дело в том, что, будучи обижена, авантюристка становилась изощрённо-мстительной, изуверски-злобной и изобретательно-пакостливой.

  Ехидна отпустила старого пройдоху и вновь устремилась к центру полянки, однако споткнулась о толстый жёлтый шланг, небрежно брошенный кем-то прямо поперёк тропинки.
  - Да что у вас здесь за фигня кругом валяется, - авантюристка в сердцах пнула столь невовремя подвернувшееся препятствие.

  Шланг изогнулся и недовольно зашипел.

  - А вот, - обрадовался Жак, - это наш удав. Отличный удав, выдрессированный. Ты можешь просто стоять и ничего не делать, он сам будет по тебе эротично ползать. Проверено. А уж если ты немного поизгибаешься - успех обеспечен.

  Ехидна и удав внимательно посмотрели друг на друга. Потом на бодрого господина Жака. Потом опять друг на друга. Взгляд удава не обещал ничего хорошего.

  - Ну что, червячок, потанцуем? - несколько нахально заявила изрядно перетрусившая Ехидна.

  - Потанцуем, потанцуем, - подумал злопамятный удав.

  Авантюристка слегка засомневалась, но всё же юркнула в костюмерную палатку, где быстренько переоделась в расшитое блестками бикини. Жак только руками всплеснул, глядя на новую танцовщицу. По-девичьи тоненькая в талии, в стратегически важных местах Ехидна отличалась пышностью и упругостью форм.

  - Деточка, а ты уверена, что не хочешь подписать контракт? Подумай: мировое турне, блистательное будущее... Мы с тобой просто порвём залы в клочья, - размечтался господин Жак, машинально нашаривая в кармане контракт.

  - Эй, эй, ты ничего не забыл? Это я наняла тебя на пару недель. Давай сюда своего червяка и пошли репетировать, - Ехидна намотала удава на пояс и встала в исходную позицию.

  Две флейтистки по-быстрому дожевали печенье и глубоко вдохнули, поднеся флейты к губам.

  - Начали, - дал отмашку Жак.

  И Ехидна с удавом начали танцевать под заунывно-вкрадчивую музыку.

  Плавные движения рептилии завораживали глаз. Струясь и перетекая по телу авантюристки, удав выписывал замысловатые восьмёрки. Движения партнёрши выглядели далеко не столь плавными: скорее они напоминали пляску взбесившейся марионетки. Попросту говоря, Ехидна всеми силами старалась вырваться из удушающего плена. Медленно синеющее лицо и вытаращенные от ужаса глаза, в которых застыл беззвучный вопль, мало напоминали экзотично-эротичный танец.

  Натешившись вдоволь, удав ослабил хватку и соскользнул на землю, свернувшись кольцами у ног незадачливой партнёрши. Рухнувшая рядом Ехидна судорожно хватала воздух, пытаясь что-то просипеть.

  - Ну что... для первого раза неплохо, - с сомнением сказал Жак.

  - Второму разу не бывать, - твёрдо прошептала Ехидна, отползая на безопасное расстояние.

  - Точно, не бывать, - злорадно подумал удав, прошипев ей вслед какое-то оскорбление.

  Флейты продолжали услаждать слух мелодичными звуками. Господин Жак задумчиво почёсывал живот.

  - Знаешь, деточка, пожалуй, тебе стоит выступать сольно.

 
  ***
  Мужской Клуб, окрылённый одобрением Ехидны и самой Крысиной королевы, трудился, не покладая рук и лапок.

  На следующее же утро после знаменательного собрания в Вампирских апартаментах первый выпуск газеты, обещанной накануне, увидел свет. В курительной комнате, едва ли не до самого потолка заваленной свежеотпечатанными, упоительно пахнущими типографской краской страничками, свободным оставался лишь подоконник, где и отдыхали от тяжких издательских трудов члены Клуба. Клоп восторженно метался по раскрытому газетному листу, в сотый раз перечитывая передовицу. Муз бренчал на гитаре, слагая оду журналистам, журналистике и искусству офсетной печати. Комар, ещё не успокоившийся после ночных дебатов по поводу язвительных комментариев к новостям, тихо попискивал, притулившись на окне. Огоньки роились рядышком.

  - Так, - решительно прервал бренчание Муз, - газета у нас готова. Как её распространять будем? Вот честно, не представляю тебя, - он ткнул пальцем в счастливого Клопа, - разносящим газеты по домам. Или тебя, - кивок в сторону Комара, - торгующим в киоске. Тебя - хи-хи! - твоей же газеткой и прихлопнут.

  - А-а-а... э-э-э... ну-у-у, - растерялся редактор.

  - А я знаю! - очнулся Комар. - По шоссе мимо нашего леса каждое утро проезжает почтовый фургон. Туда надо подкинуть, они сами и развезут куда надо.

  - И как мы всё это, - Муз потыкал гитарой громоздящиеся кипы газет, - туда доволочём?

  Волшебные Огоньки встрепенулись, заверив соратников, что сейчас же организуют доставку. Огненное облако мгновение пороилось в забитой до отказа курительной комнате, а затем исчезло вместе с прессой. Только один экземпляр Клоп так и не выпустил из лапок.

  - Авторский, - пояснил он, любовно поглаживая газетный лист, - оставим для истории.

  Минут через пять Огоньки вернулись, отчитавшись, что распределили весь тираж по упаковкам, предназначенным для разных торговых точек. Мужской клуб замер в ожидании.

  - А чего ждём-то? - встрепенулся шебутной Муз. - Пошли завтракать. Новости всё равно позже будут.

  И в это момент...

  - Не-е-ет!!! - новоявленные газетные магнаты подпрыгнули от отчаянного вопля Клопа.

  - Ты чего? - кинулись к нему все.

  - Газета...

  - Ну да, газета. Наша газета.

  - Называется как?

  - В смысле - как? Называется... называется... - Муз и Комар растерянно переглянулись, Огоньки замерли в воздухе, гусь ошалело растопырил крылья.

  - Во-о-от!!! - Клоп запрыгал по газетной страничке, заламывая лапки и пытаясь выдрать усики.

  Там, где у всякой уважающей себя газеты печатается название, газетный лист сиял девственной, нетронутой белизной.

  Занятые написанием статей, спорами об уместности фотографий и прочими интересными вещами, начинающие акулы пера напрочь забыли о том, что так и не договорились о названии своего детища. А Огоньки, не догадывающиеся о тонкостях издательского дела, уточнить не додумались.

  На завтрак Мужской Клуб пришёл в полном составе - удручённый, подавленный и молчаливый. В столовой собрались все обитатели Замка. Зазвучавшие было поздравления в честь первого выпуска первой в мире газеты, изданной волшебным способом, как-то быстро сошли на нет при виде скорбных физиономий чествуемых. На расспросы последние только молча вздыхали и отмахивались.

   - И всё же, разрешите поздравить вас с потрясающим успехом, - торжественно начала вдруг Крысиная Королева, игнорируя жалобные взгляды журналюг-склеротиков. - По моим сведениям, - Её Величество многозначительно подняла брови, - первый выпуск газеты прошёл на ура, - она извлекла откуда-то из рукава исписанный лист бумаги и начала зачитывать. - По только что поступившим донесениям моих агентов, в течение пятнадцати минут после появления в газетных киосках, были расхватаны все экземпляры. Полиция была поднята по тревоге для изъятия новой газеты. Читатели устроили драки с представителями органов правопорядка и не отдали им ни единого листочка.

  - А как же... - растерянно оглядел присутствующих Клоп, - а название же...

  - Отсутствие у новой газеты названия, - продолжала Королева, - породило массу слухов, большинство из которых сходится на том, что это было сделано преднамеренно. Наибольшей популярностью пользуется версия о журналистах, которым надоело замалчивание и враньё. Скрывшись под псевдонимами "Клоп", "Комар" и "Муз", намекающими на намерения изящно попить кровь у сильных мира сего, они объединились, чтобы донести до народа правду. Названия нет потому, что этой самой правде незачем называться какими-то другими словами. Новую газету тут же стали называть "Та Самая Газета".

  - Ребята, по-моему, это успех! - встала Ехидна, торжественно поднимая бокал с шампанским.

  - Да! - отсалютовал кастрюлей киселя Дым и фуганул в потолок огненной струёй.

  Все кинулись поздравлять героев дня, а те, совершенно ослабевшие от свалившихся за одно утро переживаний, несмело улыбались и утирали слёзы. И только Волшебные огоньки развили кипучую деятельность, устроив в столовой настоящий фейерверк.

Шикарный драматический театр подрагивал от непривычных звуков. Не серебро духовых инструментов, не благозвучие фортепиано и не переливы арфы - здание сотрясали рокот тамтамов и прозительные вскрики дикарей.

  "Деточки" Жака, а точнее - всемирно известная труппа танцоров из далёкой страны Чеад под руководством господина Жаконта (именно так значилось в афишах), вновь наложив грим и обвешавшись фенечками и бусиками, изгибались в немыслимых телодвижениях, заставляющих бурлить стылую кровь великосветских зрителей. А те, поминутно забывая о собственной великости и светскости, подпрыгивали в креслах, отбивали ногами ритм, а дамы колыхали бюстами, заставляя бриллиантовые колье бликовать в лучах софитов, слепя артистам глаза.

  Господин Жак, солидный и невозмутимый среди всеобщего ажиотажа, как базальтовая скала в бушующем море, стоял за кулисами, дирижируя процессом. Периодически отвлекаясь, чтобы откусить очередной кусок от огромного бутерброда, он то пинком отправлял какую-нибудь "деточку" поправить стёршийся грим, то делал страшные глаза сбившемуся с ритма барабанщику, то поглядывая на стоящую рядом Ехидну.

  Авантюристка, щеголявшая, как и все остальные артисты, смуглой кожей и скудным, хоть и богато украшенным одеянием, выглядела потрясающе. Волосы, завитые в крутые кудряшки, добрый десяток блескучих браслетов на запястьях и щиколотках, безумный макияж - никто не смог бы признать в соблазнительной дикарке ту даму в старинном одеянии, что сразила однажды на королевском балу самого герцога Игга.

  Окончившие танец дикари вихрем унеслись со сцены, едва не затоптав пожарного инспектора, расположившегося в удобном кресле прямо в кулисах, пользуясь служебным положением. Музыка смолкла. Господин Жак сунул надкусанный бутерброд крутившемуся рядом директору драмтеатра и выпорхнул к зрителям.

  - Господа! Вам всем несказанно повезло! Только у нас! Впервые на столичной сцене! - тихий, на грани слышимости, низкий рокот большого барабана заставил слушателей напрячься в предвкушении чего-то небывалого. - Танцовщица затерянного в джунглях храма! Бесподобная и восхитительная Хи!!!

  Ехидна, изящно покачивая крутыми бёдрами, выплыла на сцену. Тамтамы, как много лет назад, будоражили кровь, заставляя спину выгибаться, попу оттопыриваться, а грудь заманчиво покачиваться в брякающем золочёными украшениями бюстгалтере.
  Зрительный зал замер: мужская его часть - в восхищении, женская - в ревнивой злобе.

  Ехидна мельком оглядела партер и бельэтаж, готовясь закружиться в безумном танце, но взгляд её вдруг зацепился за одну из лож. Как вы думаете, кто там сидел? Герцог Игг собственной высокорослой персоной. Как вы думаете, кто повис на локте Его Светлости, насмешливо поглядывая на менее удачливых соперниц? Знаменитая светская львица, владычица неокрепших умов столичного молодняка, законодательница идиотской моды на макияж в стиле "деточек" господина Жака. Да-да, это именно ей столица была обязана жутким раскрасом юных лиц, от которого падали в обморок даже самые продвинутые и терпимые родители.

  Именно эта вульгарная особа имела наглость тянуться жирно накрашенными губищами к уху Игга, наверняка нашёптывая ужасные пошлости.

  И герцог!

  Благосклонно!!

  Слушал!!! Да ещё и улыбался, гад.

  Ехидна злобно сощурила глаза и элегантно притопнула босой ножкой. Тамтамы, барабаны и барабанчики повели рокочущую мелодию. Авантюристка обольстительно изогнулась. Мужчины в зале подавились слюной. Женщины в зале подавились желчью. Господин Жак за кулисами подавился куском бутерброда.

  Танец Ехидны завораживал, тревожил, и пробуждал первобытные инстинкты. Краем глаза она видела, как Игг замер белокурой статуей.

  Ехидна давно уже закончила выступление, а зал всё ещё рвали бешеные аплодисменты. Да, несомненно, это был успех. Нет, не так - Успех! Моментально образовавшаяся армия преданных поклонников Восхитительной Хи мечтала хотя бы потрогать своего свежеобретённого кумира. И столь же моментально образовавшаяся группа злейших врагинь, в которую вошли практически все присутствовавшие на представлении женщины, мечтала выдрать мерзкой Хи её мерзкие кудряшки.

  Часа два, не меньше, труппа господина Жака, запершись в гримёрной, стойко отбивала осаду разбушевавшихся зрителей. Постепенно всё затихло, и артисты рискнули сделать быструю пробежку до расписного автобуса, ожидавшего их у чёрного хода. Уже совсем стемнело, когда полуголая орава, гремя бусиками, вышла из театра, намереваясь погрузиться в прогревающий мотор транспорт и вытянуть, наконец-то, гудящие ноги, предавшись мечтам об ужине и мягкой постели.

  Но не тут-то было. Стайка восторженных фанатов налетела, подобно саранче. Толкаясь и перебивая друг друга, оглушительно галдящие поклонники начали просить автограф. Приклеив к лицу ослепительную улыбку, Ехидна, которой по роли не полагалось быть слишком грамотной, моментально нашла приемлемый выход. Накрасив погуще губы самой жирной из имеющихся в артистическом арсенале помад, она торопливо чмокала, оставляя яркие поцелуйчики на открытках, фотографиях, денежных купюрах, в записных книжках и даже на одной лысине.

  Труппа уже почти пробилась к автобусу, когда откуда-то сбоку прилетел букет роз, пребольно оцарапав авантюристке щёку. Моментально рассердившись, она огляделась: со всех сторон её окружали радостные фанаты. Посчитав инцидент случайностью и уже полуотвернувшись, она уловила боковым зрением какое-то подозрительное движение. Вот оно что: какая-то дамочка с безумным блеском в глазах уже приготовилась запустить в звезду увесистый камушек.

  Терпимость к подобным выходкам никогда не была сильной стороной Ехидны. Забыв отклеить любезную улыбку, она ловко отбила выдранным у кого-то из "деточек" бубном брошенный камень и прыгнула на ненормальную дамочку.

  Фанаты радостно навалились сверху. Вокруг кучи малы бегал Жак, картинно заламывая руки, не в силах понять, где же кончаются чужие и начинается Ехидна. Труппа поддерживала происходящее подбадривающим свистом, успевая делать ставки на победителя.

  Неизвестно, чем могло закончиться дело, если бы не Игг, случайно оказавшийся поблизости. Его фиолетовый лимузин как раз проезжал мимо переулка, куда выходил чёрный ход драмтеатра, и происходившее безобразие не осталось незамеченным.

  Никому и ни за что герцог не признался бы, что у него почему-то ёкнуло сердце, когда он узнал господина Жака и его "деточек". Не обращая внимания на сидящую рядом с ним возмущённо хихикающую светскую львицу, Игг отдал распоряжение бойцам Полковника, исполняющим, по совместительству, обязанности водителя и бодигарда.

  Пара бугаёв моментально раскидала кучу малу, добыв из-под неё пару встрёпанных дам, вцепившихся друг другу в волосы. Пришлось даже пару раз встряхнуть их, чтобы разнять.

  Держа драчуний за шкирки, бойцы продемонстрировали добычу герцогу. Сердце Игга снова ёкнуло, когда он разглядел, кого подкинула ему на пути судьба. Помятая, но не сломленная, воинственно сверкающая глазами из-под шапки волос, Ехидна напоминала дикую кошку. Дикость ей придавал оскал ослепительной улыбки, которую она так и позабыла отклеить.

  Отцепив от локтя светскую львицу, герцог вылез из лимузина и направился к авантюристке. Коротко рыкнув на Жака, понятливо затолкавшего "деточек" в автобус, Игг мигнул водителю. Тот пинком отправил вторую драчунью за пределы переулка. Притихшие фанаты моментально растворились в темноте переулка, и лишь несколько клочков бумаги с яркими отпечатками губ, да чей-то одинокий ботинок напоминали о бушевавших минуту назад страстях.

  Подойдя почти вплотную к Ехидне, так и продолжавшей висеть в руке бодигарда, герцог, саркастически приподняв бровь, осведомился:

  - Восхитительная Хи попала в затруднительное положение?

  - Восхитительная Хи не нуждается в помощи всяких мимоезжих герцогов, - высокомерно задрав нос отрезала авантюристка.

  - А выглядит всё несколько иначе, - Игг демонстративно огляделся вокруг.

  - А ты не с-с-с-смотри, - сорвалась на злобное шипение разъярённая Ехидна, - и пусть твой амбал поставит меня откуда взял.

  - О, конечно! Он даже может накидать сверху всех, кто там лежал, - сарказм герцога начал зашкаливать.

  - Ваше сиятельство! - вмешалась в разговор вылезшая из лимузина светская львица, ревниво оглядывая авантюристку, даже в таком нелепом положении выглядящую весьма привлекательно, - вы знакомы с этой особой? Я думаю, стоит дать ей пару монет, и дикарка будет счастлива. Поедемте же скорее, я обещала Вам незабываемую ночь...

  Ехидна фыркнула совсем по-кошачьи и попыталась пнуть Игга, но бдительный телохранитель предусмотрительно отвёл руку с зажатой в ней авантюристкой подальше от герцога.

  Его Сиятельство раздражённо покосился на беспардонную львицу, борясь со жгучим желанием отвесить ей подзатыльник. Вместо этого он крепко взял даму за локоть и развернул в сторону лимузина.

  - Вернитесь в машину, дорогая.

  И уже бодигарду:

  - А ты отнеси Восхитительную Хи в автобус, ей уже давно пора спать.

  С этими словами герцог уволок светскую львицу к автомобилю. А бодигард (между прочим, один из тех, кто пострадал при попытке захвата Волшебного Замка, поэтому не отказавший себе в маленькой мести) прямо так, держа за шкирку, отнёс возмущённую Ехидну к автобусу и сдал из рук в руки господину Жаку.

 
  ***
  Уже давно наступила ночь. Крепко спали усталые "деточки" и довольный успехом, а главное - доходом - антрепренёр. А Ехидна всё металась по комнате, злобно шипя ругательства в адрес наглого герцога.

  - Дорогая! Эта драная кошка - дорогая! А я, значит, в положении... затруднительном... и сверху накидать!.. А эта... дорогая! Ночь у них, значит, незабываемая! А меня, значит, обратно в кучу!.. А я для него!..

  Дым, свернувшийся в уголке компактным клубочком сочувственно моргал и даже предложил слетать к Иггу, повздыхать под окном его спальни, чтобы надымить как следует, а то и вовсе дохнуть пару раз огнём. Пожар, конечно, потушат, но ночка точно станет незабываемой.

  Злобно пошипев теперь уже на дракончика, авантюристка кинулась ничком на кровать и, незаметно для себя, заснула мёртвым сном, сломленная волнениями и переживаниями и без того тяжёлого дня.

  Дым задумчиво почесал затылок, пожал плечами и тоже уснул, сунув голову под крыло. Ему сразу приснилась большая кастрюля с клубничным пудингом.

  Дракошка оказался далеко не единственным обитателем Волшебного Замка, озаботившимся состоянием Ехидны. Зоркий глаз Блондинки, собиравшейся вместе с Вампиром на еженощные развлечения, углядел-таки царапины на лице, встрёпанные волосы и общую помятость облика начальства. Поэтому всю ночь малютка Ло не только развлекалась, но и внимательно прислушивалась к слухам и сплетням, циркулирующим по столице. Самой обсуждаемой темой была, конечно же, драка с участием примы группы господина Жаконта, а так же известие о спешно организованном фан-клубе Великолепной Хи.

  Блондинка очень гордилась должностью делопроизводителя, секретаря и гламурного лица предвыборного штаба. Поэтому, узнав о происшествии около драмтеатра, трепетно относящаяся к своим обязанностям секретарша немедленно озаботилась сохранностью здоровья шефини.

  Вернувшись под утро в Замок, влюблённая парочка направилась вовсе не в подвал. Блондинка, как ни странно, потратила не более двух минут на то, чтобы сменить кричащий вечерний макияж на изящный дневной. Уже при полном параде она заняла рабочее место и вцепилась в телефон. Вампир и хотел бы завалиться в любимый трёхместный гроб до самого вечера, но ему ещё ночью намекнули на предстоящий важный разговор. Вот и пришлось усталому кровососу волочить в штаб верный переносной гроб.

  Пристроив походную кровать рядом со стулом малютки Ло, Вампир завернулся в одеяло и стал ждать, когда дама сердца обсудит самые животрепещущие новости и положит, наконец, телефонную трубку. День уже вступал в свои права, поэтому беднягу неудержимо клонило ко сну.

  - Дорогой, я всё узнала. Ехидна за один вечер умудрилась приобрести кучу врагов! Мало того, ещё она умудрилась приобрести кучу фанатов. Ей бы и одного чего-нибудь хватило, а уж всё сразу!.. - неутомимая Блондинка затеребила сонного кавалера. - Ну что же делать? Её же затопчут! Или закажут! Хватит дрыхнуть, наглец, я с тобой разговариваю! - Ло привычно пнула Вампира туфелькой.

  - А-ахх! - душераздирающе зевал тот, пытаясь завернуться в одеяло с головой. - Надо ей тело-о-о... хр-р-р... - на этой фразе сон одержал безоговорочную победу.

  - Что надо сделать с её телом? - настырно теребила Вампира Блондинка.

  - А-а-а? - едва не вывихнул челюсть от зевоты засыпающий кровосос. - Телохранитель ей нужен. И дай мне, наконец, поспать.

  Получив ответ, Ло старательно подоткнула Вампиру одеяло и заботливо прикрыла гроб крышкой. Оставив небоеспособного кавалера в покое, она уселась в удобное крутящееся кресло. Теперь можно было спокойно дождаться, пока проснётся Ехидна, совмещая это с любимыми телефонными разговорами и приведением ногтей в порядок.

  Новоявленная звезда диких танцев проснулась в отвратительнейшем настроении: ныло тело, ушибленное во вчерашней драке с придурковатой дамочкой, ныло самолюбие, ушибленное язвительностью герцога. Очень хотелось поныть самой.

  Яркое солнце нагло светило прямо в лицо, Дым не менее нагло дрых, свернувшись клубочком в углу комнаты. Желание поплакаться кому-нибудь моментально сменилось на желание сделать этому же кому-нибудь полновесную гадость.

  Ехидна проделала утреннюю гимнастику, заключавшуюся в попытках пинками разбудить дракошку. Но тот только сонно чмокал, явно видя во сне что-то очень вкусное, и потому наотрез отказываясь просыпаться. Настроение, и так балансировавшее на нулевой отметке, стало тяготеть к отрицательным величинам.

  В поисках жертвы, на которой можно было бы сорвать злость, авантюристка, как была - нечесаная и неумытая - выскочила в коридор. Никого. Даже Волшебный Замок притих, делая вид, что он добропорядочное, молчаливое, в общем, совершенно обыкновенное здание. И тут до ушей Ехидны донеслись чьи-то голоса из комнаты, отданной под штаб. Внутренне возликовав, лохматая звезда сцены рванула на звук.

  А там кипела работа: Блондинка, периодически дуя на непросохшие ногти, трещала по телефону, собирая свежие сплетни. Рядом с ней суетился Мужской Клуб в полном составе, обложившись бумагой и создавая из этих самых сплетен будущую полосу новостей для Газеты.

  - Да что ты говоришь?! Герцогиня N дала по морде графу S и послала его куда?.. - поднимала бровки малютка Ло.

  "Разочаровавшись в верности графа S, герцогиня N порвала с ним в довольно жёстких выражениях" - записывал Клоп светскую хронику.

  "Блудливым кобелём и неблагодарной сволочью объявлен во всеуслышание граф S, когда в одних трусах заявился в дом герцогини N после позорного бегства от мужа аптекарши с Центральной площади" - язвительно строчил для раздела "Скандалы недели" Комар.

  "Новый вид спорта - бег с уклонениями от дубинки преследователя - попытался ввести в реестр многоборья граф S, и без того известный как чемпион по прыжкам с различных этажей" - создавал спортивные новости Муз.

  А рассудительный Клоп уже вдохновенно вносил изменения в аналитическую статью: "Граф S - один из вероятных претендентов на престол нашего королевства. Общественность задаётся вопросом, а стоит ли доверять будущее страны человеку, у которого не хватает мозгов на то, чтобы скрыть амурные похождения от невесты, готовой финансировать его борьбу за трон?"

  В этот момент на пороге штаба появилась злющая встрёпанная Ехидна. Реакция Блондинки оказалась молниеносной: одной рукой она выдрала из розеток все телефонные провода, пальцами другой несколько раз щёлкнула перед носами увлечённых журналистов, привлекая их внимание к создавшейся ситуации.

  Во временном штабе воцарилась тишина, изредка нарушаемая шипящим посвистом, с которым воздух проходил сквозь стиснутые зубы авантюристки. Невероятно: все остальные продолжили работать усердно, но (что самое удивительное) молча.

  Блондинка деловито перепечатывала статью из гламурного журнала, лишь бы не встречаться с Ехидной взглядом. Корреспонденты сосредоточенно писали статью, переругиваясь записками. В углу стоял походный гроб. Оттуда тоже не доносилось ни звука: Вампир спал.

  Ехидна, не найдя к чему придраться, цапнула с Блондинкиного стола завалявшуюся там булавку с флажком и подошла к висящей на стене карте. Пытаясь воткнуть флажок в нарисованную резиденцию Игга, она мстительно представляла, что укалывает заносчивого наглеца в разные части тела. Фантазия, прежде работающая безотказно, упрямо подсовывала видение ромашек. Злобно фыркая на непочтительные цветы, авантюристка раз за разом упорно тыкала булавку в залакированную до полной непротыкаемости карту.

  Прошло минут двадцать. Наконец, Блондинка не выдержала и подняла руку. Стоящая к ней спиной Ехидна ничего не замечала, занятая мысленной борьбой с ромашками и Герцогом. Тогда Ло звучно хлопнула ладошкой по столу. Сердитая фурия развернулась единым прыжком и многообещающе уставилась на посмевшую её побеспокоить. Блондинка затрясла ушибленной рукой и выпалила, не дожидаясь выволочки:

  - Хранитель... этого... тела! Вот, - и затараторила, опасаясь, что её перебьют,- ты теперь звезда, а звёздам положено хранить тело. Сама ты не справилась, значит, нужен профессиональный хранитель! Тела!! Вот!!! Вампир зарекомендовал себя хорошим хранителем: ко мне вообще боятся подходить.

  - Телохранитель что ли? - догадалась Ехидна и задумчиво посмотрела на гроб.

  - Да! Телохранитель! - обрадовалась Блондинка, мечтающая поскорее избавиться от строго ока начальницы и докрасить ногти.

  Она подскочила к Вампирскому ложу и начала нетерпеливо стучать по крышке.

  -А-гггр-хмм-фуу, дорогая? - раздался невнятный вопрос из недр гроба.

  - Сегодня будешь сопровождать нашу приму на выступлении, - приказным тоном заявила Ло и льстиво заулыбалась скептически настроенной приме.

  -А-гггр-хмм-фуу, дорогая, - покорно ответили недра, и опять наступила тишина.

  Ехидна долго рассматривала гроб. Присутствующие не смели дышать.

  - Ладно, попробуем, - лаконично вынесла вердикт авантюристка и вышла из комнаты.

  Все облегчённо вздохнули и вернулись к привычному порядку. Блондинка в третий раз перекрашивала ногти и трещала по телефону, а корреспонденты, не выбирая выражений, составляли статью.
 

  ***
  Дебют Вампира на славном поприще охраны звёздного тела трудно назвать однозначным.

  Весь вечер он охранял подступы к гримёркам. Ни одна мышь, не то, что назойливый поклонник, не проскочили мимо его бдительного ока. Букеты и корзины цветов тщательно проверялись на предмет опасности для охраняемого объекта. В итоге объект получал свои законные цветы в весьма потрепанном состоянии.

  С этим Ехидна смирились, так как польза от деятельности Вампира была несомненной. Во время выступления никто не лез на сцену с восторгами: внимательный взгляд и зловещая полуулыбка клыкастого телохранителя остужали горячие головы не хуже ледяной воды. Никто не тарабанил в дверь гримёрки в настойчивом желании донести до сведения артистки свои чувства, никто не кидался с непрошеными объятиями, и уж тем более с глупыми угрозами.

  Маленькое неудобство вызывал железный порядок, воцарившийся за кулисами. Рискнуть и лишний раз пробежаться по коридорам мало кто отваживался. Для буйных деточек Жака это было слегка непривычно.

  Триумфальный выход труппы по окончании представления жители города запомнили надолго.

  Вдохновлённые присутствием столь колоритного телохранителя, артисты решили не мелочиться и подогнать автобус к парадному входу в театр.

  Зарокотали невидимые барабаны, воздух заискрился от напряжения, двери широко распахнулись, и перед толпой фанатов предстал Вампир. Элегантный, строгий, неуловимо грозный. По зрителям прошла волна колебания, на лицах читалась явная готовность расступиться. И тут неопытный телохранитель совершил роковую ошибку: решив усилить эффект, он метнул под ноги собравшимся световую гранату, презентованную Киллером (между прочим, со строгим наказом соблюдать технику безопасности, надев защитные очки). Напрочь забывший все наставления Вампир, ослеплённый ярким светом, рухнул плашмя без чувств. К счастью, фанаты, тоже пострадавшие от гранаты, этого не заметили. Опростоволосившегося телохранителя быстренько заволокли внутрь и захлопнули двери.

  Второй выход состоялся минут через пять и был не менее триумфален, однако носил оттенок трагичности и ужаса. Вновь зарокотали невидимые барабаны, воздух заискрился. Проморгавшиеся фанаты радостно замерли в предвкушении нового шоу.

  Двери распахнулись, потянуло холодом. Толпа поёжилась. Из темноты театрального фойе медленно выкатился чёрный гроб на колёсиках. Толкавшая его Ехидна смотрела прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, и от этого становилось ещё страшнее. В полной тишине, по живому коридору двигалась жуткая процессия. Лишь зловещее поскрипывание колёсиков, да невольные охи тех, кому Ехидна (по чистой случайности!) отдавила ноги, нарушали эту тишину. За Ехидной вышагивал Жак, свирепо закусивший губу, чтобы не расхохотаться. След в след за ним гуськом шли недобро зыркающие по сторонам "деточки". Дикая раскраска лиц и скудные костюмы ничуть не портили торжественность момента, а почему-то добавляли мрачного колорита в общую кошмарную картину.

  Только погрузившись в расписной автобус и отъехав за пределы слышимости, Жак, наконец, позволил себе расхохотаться. "Деточки" дружно его поддержали. Ехидна недолго хмурилась, а затем плюнула и присоединилась к общему веселью. Пришедший в себя Вампир сел в гробу, сбросив крышку, огляделся и, неожиданно, тоненько захихикал.

  Возвратившись в Замок, ослабевшая от смеха Ехидна уволила горе-телохранителя без выплаты выходного пособия, лишь махнув рукой на все попытки оправдаться и покачать права.

 
  ***
  Бросив ручку на стол, Студент с удовольствием, сладко, до хруста в спине потянулся в кресле. Схема, на которую было убито полдня и огромная пачка бумаги, вырисовывалась стройной, изящной и умопомрачительно тонкой. Всё, что осталось сделать - это вызвать Полковника и отдать ему парочку распоряжений.

  Уже более двух месяцев под чутким руководством хитроумного герцога из разгильдяя-студиозуса, главнейшей для себя задачей почитавшего безделье и развесёлое времяпровождение, выковывался ловкий манипулятор, матёрый управленец, способный одним движением брови устроить революцию или погасить межрасовый конфликт.

  Любознательный герцог практически наизнанку вывернул волшебный шарик-шпаргалку, по достоинству оценив многовековые наработки тысяч поколений божественных управленцев. В отличие от строгих преподавателей Академии, Игг всячески поощрял использование этого артефакта при разработке реальных планов.

  Его Светлость неожиданно даже для самого себя оказался весьма удачливым педагогом, умудрившись сделать то, что не смогли опытнейшие профессора и магистры - пробудить в Студенте интерес к управленческой деятельности. Согласитесь, далеко не всякий юнец, пусть даже и божественного происхождения, почувствует интерес к скучным схемам из скучных учебников. То ли дело реальность!

  Нет, первое задание, взваленное Иггом на плечи Студента и верного секретаря, оказалось достаточно простым. С ним легко справился бы и первокурсник Академии Божественного Управления. Ну и пусть с помощью шпаргалки, но всё же, менее часа было потрачено на то, чтобы рассчитать способы воздействия на обыкновенного аристократа, к тому же, предсказуемого и крепко держащегося за любимые привычки.

  Конечно, и реализация столь незамысловатого плана отличалась грубостью и топорностью. Судите сами: объекту воздействия дважды набили морду, наколдовали десяток иллюзий, и даже - преподаватели рвали бы на себе волосы, узнай они о подобном! - подкинули записку с недвусмысленным советом отказаться от притязаний.

  Но вот потом...

  Ставя новые, всё более сложные задачи, Игг непременно предоставлял начинающему управленцу возможность поучаствовать в их реализации, и юнец постепенно вошёл во вкус, находя неизъяснимое удовольствие в хитроумных интригах. Воздействия раз от раза становились всё тоньше и изящнее. А эти ежевечерние "разборы полётов" за рюмочкой вкуснейшего хереса у камина, это одобрение в голосе, а в последнее время - и тщательно скрываемое, но всё равно заметное восхищение, нет-нет, да и мелькавшее во взгляде герцога. Юное божество в лепёшку готово было расшибиться, лишь бы Игг снова вот так посмотрел на него.

  Студент довольно улыбнулся, вспоминая события прошлой недели. Приятно сознавать, что преподнесённый тобой цветок (непременно роза, непременно алая и - ах! - до крови уколовшая тебе палец) - это маленький камушек, увлекший за собой лавину событий. В результате королевская гвардия недвусмысленно дала понять, что предпочла бы видеть на престоле Игга, и только Игга. Ещё приятней осознавать, что вся эта схема от начала и до конца придумана и рассчитана тобой. И собственноручно приведена в исполнение. Надменные же сокурсники, презрительно фыркавшие тебе вослед и цедившие сквозь зубы гадкое слово "протеже", ещё много-много лет не будут допущены к самостоятельной работе, подвизаясь на подхвате у опытных божеств.

  А предстоящее дело - Студент любовно сложил исписанные листки в папочку - обещает стать шедевром управленческой мысли, достойной быть внесённой в анналы, талмуды и даже - "Ну дайте же помечтать!" - учебники.

  Завтрашний день станет началом триумфа одного скромного (тут Студент подошёл к зеркалу, поправил причёску и включил на минуточку сияние), но талантливого божественного управленца.

 
  ***
  Герцог отложил в сторону ручку и потёр усталые глаза. Планирование собственных действий он всегда проводил весьма тщательно, исписывая, подчас, не одну сотню листов. Формулы, так неосторожно выданные Студентом, работали на ура, хотя стоит сказать, что и без них Его Светлость прекрасно мог обойтись. Делал же он это много лет до столь занимательной встречи.

  Ах, эти планы, тактические разработки и стратегические намётки. Хитроумие Игга уже практически привело его к власти. Королевская корона готова была подобно переспелому плоду упасть в руки самоуверенного аристократа. А трон уже ждал, да что там - буквально подпрыгивал в нетерпении, когда же на него опустится благородный филей Его Светлости.

  До знаменательного события оставалась всего пара ударов, нет, пара уколов в чувствительные места неповоротливого организма, именуемого государством.
  Но в этот вечер мысли всемогущего Игга вертелись вокруг одного абсолютно нелепого сна. Ромашки. Целое поле дурацких белых цветочков и Она.

  Надо сказать, что герцогу крайне редко снились сны, а те, что всё-таки умудрялись попасть в мозги Его Светлости, отличались крайним прагматизмом и являлись, по сути, визуализацией обдумываемых на тот момент планов.

  А вот такая романтическая дребедень снилась Иггу впервые. С присутствием в сновидении Ехидны он мог бы ещё согласиться, потому как бедовая авантюристка с "деточками" господина Жака уже сыграла немаловажную роль в борьбе за корону, но вот беготня рука об руку с ней по ромашковому полю никак не вписывалась в привычный образ жизни.

  Герцог вновь потёр глаза.

  "А она необычайно мила в этом пёстром платьё... да что это со мной происходит?!" - Игг раздражённо тряхнул головой, безуспешно пытаясь избавиться от навязчивого сладенького видения. - "Королевство, думай о королевстве. Не время расслабляться. Последний рывок - и я король... без королевы... королева..."

  Игг сердито пристукнул кулаком по столу. Разве может эта вульгарная особа стать королевой? Да вокруг столько дам вьётся, девиц непорочных - одна благороднее другой, с длиннющими родословными и развесистыми семейными древами. А она? Ну кто она такая? Язва без роду, без племени. Ехидна!

  Ехидна. Солнце, запутавшееся в русых завитка, ловкие пальчики, таскающие с блюда вишенки... Экзотическая красотка, злобно сверкающая зелёными глазищами из-под копны спутанных кудряшек... Божественная жрица, сводящая с ума немыслимым танцем... И снова балкон и дамочка в пёстром платье, хохочущая над рассказом об удачной афере... И ромашки...

  "Всё-таки, этой женщины слишком много, - думал утомлённый Игг, сидя в кресле. Записная книжка со списком неотложных дел на завтра мозолила глаза многочисленными подчёркнутыми особо важными пунктами.- Она назойлива, язвительна и невоспитана. Она повсюду, куда бы я ни направился. Путается под ногами, раздражает. Если посмотреть фактам в глаза, то не так уж она и необходима для моих целей".

  - А давай посмотрим, - с готовностью откликнулся чей-то голос.

  - Кто это сказал? - герцог удивлённо оглядел совершенно пустую комнату.

  - Кто сказал, кто сказал - передразнил голос, - какая разница! Ты хотел посмотреть фактам в глаза? Ну и посмотри. Единственный факт заключается в том, что ты влюбился. Точка. Амба. Приехали.

  - Да кто ты такой, чёрт побери! - взвыл побагровевший от напраслины Игг.

  И... проснулся, сидя в кресле. Записная книжка лежала на коленях, нагло демонстрируя распорядок неотложных дел, густо разукрашенный неким именем под неким профилем, обозначенным лёгкими штрихами.

  Игг фыркнул, отложил исписанный блокнот и подошёл к окну.

  Ромашки - в сторону. Завтрашний приём - начало финального забега к трону.
 

  ***
  А Ехидна блистала.

  Явление Великолепной Хи потрясло столицу. Хотя нет, "потрясло" - это слабо сказано. Шок, фурор, ажиотаж и народные волнения. Публика, казалось, забыла об отсутствии короля, и готова была возвести на престол экзотическую королеву.

  К ногам танцовщицы летели цветы, деньги и драгоценности. В первый день Ехидна по привычке спрятала ювелирные украшения под подушку. Потом под матрас. Наконец, наступил момент, когда лежать на кровати стало просто неудобно. И тут авантюристка вспомнила, что является хозяйкой целого замка, а, следовательно, и замковой сокровищницы.

  Господин Жак забирал треть заработка труппы, ещё треть отходила "деточкам". Но и оставшихся денег с лихвой хватало, чтобы Ехидна ощутила себя совершеннейшей богачкой. Волшебный Замок возликовал: многочисленные сундуки начали один за другим захлопывать крышки, сыто отрыгиваясь невлезшими монетками, а полочки украсились прелестными диадемами, золотыми статуэтками и прочей сверкающей дребеденью.

  Аристократы и нувориши стремились, во что бы это ни стало, заполучить хоть капельку внимания Великолепной Хи. Господин Жак сверкал глазами, заламывал руки и... собирал взятки. Потом снова собирал взятки. А ещё через несколько дней уже отмахивался с презрением от толстенных денежных пачек, пресыщено перебирая приглашения в известнейшие дома столицы.

  "Деточки" сменили дешевые бусики в шевелюрах на бриллиантовые и рубиновые подвески, а живописные лохмотья шились теперь исключительно из самого дорогого шёлка.

  Молоденькие танцовщицы из труппы несколько ревниво косились в сторону Ехидны, считая, что смогли бы ничуть не хуже неё сыграть роль знаменитой храмовой танцовщицы далёкой загадочной страны Чеад. Однако и они соглашались, что авантюристке присуща некая непонятная харизма, дающая возможность уже не слишком юной приме затмевать бойкую молодёжь. Утешало лишь явное пренебрежение Ехидны к вьющимся вокруг аристократам, да мечтательность во взоре, явно указывающая на тайное сердечное томление.

  Кстати, выступления Великолепной Хи стали разнообразить жутко завораживающие танцы со змеёй. Дело в том, что Ехидна обнаружила слабость злопамятного удава к запечённым в винном соусе цыплятам. Пресмыкающийся артист долго выкаблучивался, но, всё же, не устоял перед искушением, заглотив-таки преподнесённую вкуснятину. Переварив съеденное, он сменил гнев на милость. Теперь почти каждый вечер удав эротично ползал по извивающейся в страстном танце Хи, чем доводил до исступления зрителей. Мужчины страстно мечтали хоть на минуту оказаться на месте пресмыкающегося артиста, а женщины столь же страстно мечтали оказаться на месте Ехидны.

  "Деточки" тоже напропалую флиртовали со зрителями, пользуясь неизменным успехом. Кстати, они не забывали и о деле, то и дело намекая в разговорах, что приезду экзотической труппы посодействовал сам герцог Игг, поэтому столичная молодёжь вскоре на руках готова была носить Его не подозревающую о собственном меценатстве Светлость.

  Нынешний вечер был похож на множество других. Вымотанные выступлением артисты во главе с Ехидной дружно клевали носами в расписном автобусе. Неутомимый господин Жак втолковывал сонной приме программу завтрашнего дня.

  - Да помню я, помню, - проворчала авантюристка, пытаясь взбить кулачком мягкое пузо антрепренера и улечься на нём, как на подушке, - приём у принца Сагиса. Очаровать, окрутить, облапошить.