Где-то в лесу...
 
  Старая ворона, намахавшись за день крыльями, устало покаркивала, поудобнее устраиваясь в гнезде. В лесу постепенно стихала вечерняя суета. Ночь неторопливо, но властно окутывала тёмным покрывалом кусты и деревья. Проворчав последнюю немудрёную птичью жалобу на отсутствие в рационе сыра и наглость шустрых синичек, ворона закрыла глаза и задремала. Всё замерло, и только где-то далеко в глубине леса чуть слышно выясняла отношения чета соек.

  Внезапно странный свет разбудил ворону, на самом интересном месте прервав любимый сон о маринованных оливках и мясной нарезке, однажды забытых туристами после пикника. Раздражённая неуместной иллюминацией птица прокаркала грязное ругательство и приоткрыла один глаз. Второй открылся уже сам, и оба полезли из орбит от удивления. Подавившись последним матерным "Карр-р!", ворона растопырила крылья и замерла. Она никак не могла решить, что же лучше: лететь отсюда подальше или наоборот, заныкаться поглубже в гнездо, прикинувшись обыкновенной серой тряпкой.

  Что-то необычное происходило в чащобе. Ещё минуту назад отовсюду доносились звуки ночного леса, а сейчас лесные обитатели притихли, словно в недоумении.
  В воздухе буквально из ниоткуда стали появляться контуры замка, словно неведомый безумный архитектор небрежной рукою набросал чертеж прямо на фоне ночного леса. Линии наливались силой и цветом, уплотнялись. Уже можно было разглядеть отдельные башни, балконы, лестницы и черепицу на крыше. Даже на расстоянии чувствовалось, что внутри тоже происходит какая-то работа: в бешеном темпе производится внутренняя отделка, прокладываются трубы, встаёт на свои места мебель, обвивают окна воздушные занавеси, растекаются по лестницам ковровые дорожки и занимает свое место последняя кастрюлька на кухне. Через час с небольшим на опушке леса, словно и стоял там не одну сотню лет, возвышался настоящий замок, поражающий своей основательностью и законченностью.

  Ещё некоторое время потребовалось на приведение в порядок окружающей территории. Парковые аллеи, уютные беседки, клумбы с цветами - в общем, всё, что положено иметь каждому приличному замку в своих окрестностях.

  И дорога. Дорога, ведущая от парадного входа, петляющая среди деревьев и где-то там, за лесом, вливающаяся в сеть транспортных магистралей.
  Наконец затих шум от невероятной стройки. Воцарилась тишина. Недолго поцарствовав, тишина прервалась глубоким удовлетворённым вздохом и чуть слышным бормотанием:

  - Вроде бы ничего не забыл...

  А затем громко и торжественно:

  - Так пусть же всё начнётся!

  После этих непонятных слов начали щёлкать выключатели, нажиматься кнопки, поворачиваться рычаги. Заработал водопровод. На кухне зазвенела посуда. В комнатах сами собой застелились постели. Заработал генератор. Замок оживал. Везде сновали крошечные, еле заметные искорки, то собираясь вместе, то разлетаясь по одной, в зависимости от сложности производимой работы.

  Неведомый строитель снова вздохнул:

  - Всё, пора...

  Раздался негромкий хлопок, на миг дернулось само время, и голос стих. Правда, через секунду он снова возник ниоткуда с досадливым восклицанием, и тут же над главным входом появилась вывеска "ФСЕХНИЙ ПРИЮТ". И чуть ниже: "Приютим фсех".

  Снова "хлоп!", снова на микросекунду дернулась действительность, и ночная тишина, наконец, воцарилась окончательно.

  Кто же этот невероятный строитель? Неизвестно. Может, какой-то волшебник из другого измерения, поспоривший на ящик коньяка, что за одну ночь построит замок, отвечающий всем требованиям местной архитектуры. А может, это студент магической академии, и восхитительный замок - всего лишь дипломная работа...

  Этого, наверно, никто и никогда не узнает.

  Главное - замок есть. Вот он, стоит во всей своей реальной красоте и ждёт обитателей, гостеприимно готовый приютить всех, вернее, фсех.

  Ворона, наконец, отмерла и, потеряв-таки равновесие, едва не навернулась из гнезда.

  "Ну вот, засыпала в глуши, а проснулась в элитной новостройке", - подумала она, жмурясь от яркого света, бьющего из окон Замка. И тут внимание её привлекла суета странных огоньков на балкончике под крышей одной из башен. Несколько секунд - и всё прекратилось. То ли шестое, то ли ещё какое по счёту чувство, помноженное на природное любопытство, неудержимо и властно повлекло птицу на место огоньковой суеты. Плюнув на осторожность, она взмахнула крыльями и...

  Старая ворона была абсолютно и безоговорочно счастлива. На маленьком балкончике под самой крышей центральной башни Волшебного Замка она сидела в центре огромного блюда, полного маринованных оливок, свежайшей буженины и толстых ломтей ароматного сыра.
 
 

 
  Ехидне чувствовала себя замечательно. В одной руке она держала нехилый бутерброд, другой крутила руль. Автомобиль катился по извилистой дороге, набирая скорость. Пыль из-под колес скрыла безнадежно отставшую толпу разъяренных жителей провинциального городка, оставшегося где-то там, позади.

  Давно стихли визгливые вопли, и только трещина на заднем стекле напоминала о метко пущенном камне, да несколько напряженная поза - о пинке, полученном от мэра.
  Ехидна захихикала, чуть не подавившись последним куском бутерброда. Воспоминания о собственных удачных розыгрышах и наглых выходках, взбаламутивших сонную одурь этого мрачного городишки, переполняли ее невинную душу. Долго еще будут шипеть и плеваться тягучей унылой слюной хмурые обыватели городка при одном только упоминании её имени!

  Время шло, сумерки уже затопили придорожные кусты. Ехидна забеспокоилась. Не то, чтобы она уж очень боялась темноты, но перспектива ночёвки в машине совсем не вдохновляла. К тому же невыносимо хотелось в туалет. О том, чтобы остановить машину и углубиться в вечерний лес, не могло быть и речи: размеры комаров, чьи расплющенные тела обильно украшали лобовое стекло, недвусмысленно намекали на возможные неприятности для нежных филейных частей тела. Стиснув зубы, Ехидна из последних сил давила рвущийся наружу стон отчаяния.

  Внезапно в стороне от дороги она увидела замок, на вид вполне себе дружелюбный, а учитывая сложившиеся обстоятельства - прямо-таки очень привлекательный. Поколебавшись ровно одну секунду, нетерпеливо подпрыгивающая на сидении автомобилистка решительно направила машину на подъездную дорожку. Остановившись у дверей замка, с интересом пригляделась к блестящей медной табличке, висящей справа от входа.

  "ФСЕХНИЙ ПРИЮТ"

  И чуть ниже: "ПРИЮТИМ ФСЕХ"

  Оправдывая собственное имя, Ехидна не преминула иронически хмыкнуть, перебирая в уме язвительные комментарии к столь необычному названию замка. Однако, нужда, заставившая её свернуть с дороги, настойчиво напомнила о себе.

  - Если что - сами виноваты, - отчаянная девица вылезла из автомобиля. Входная дверь отворилась без скрипа, хотя и с натугой. Эхо перестука каблучков авантюристки запрыгало по просторному холлу. Интуиция и план замка, висящий на самом видном месте, помогли быстренько отыскать столь необходимое ей помещение.

  Облегчив душу и тело, Ехидна, до этого момента не обращавшая никакого внимания на обстановку замка, наконец, огляделась по сторонам. Так удачно найденная туалетная комната поражала не только своими размерами, но и общей несуразностью. Зачем, ну скажите, зачем нужны двенадцать совершенно разнокалиберных и разноразмерных унитазов, чье нежное журчание наполняло помещение неповторимой мелодией? А дюжина раковин, прикрепленных на разной высоте? А ванна, больше напоминающая небольшой бассейн, окруженная немыслимым количеством тазов, тазиков и лоханей? Мраморная отделка и золотые инкрустации в самых неожиданных местах вызывали в душе Ехидны уважительное одобрение и нестерпимое желание написать на белоснежной стене какую-нибудь гадость для снижения пафоса. Но с другой стороны, если таков туалет, то что же можно ожидать от всего остального?

  Врожденная и отточенная с годами ироничность, а так же нежно лелеемая ехидность на корню задушили нарождающиеся страхи, заставив хозяйку снова хмыкнуть и внимательно вглядеться в предусмотрительно отодранный от стены план замка. Раз уж никто не гонит, претензий не предъявляет, то можно подумать и о комфортном ночлеге.
  Ехидна брела по полутёмному коридору, с трудом разлепляя слипающиеся ресницы. В мягком ковре под ногами, казалось, вязли любые звуки, а неяркий свет и вовсе делал всё вокруг несколько нереальным.

  Открытая дверь, за которой оказалась недурная и весьма уютная спаленка, уже ничуть не удивила полусонную Ехидну. Сомненья отброшены прочь вместе с пропыленным платьем. Нежная атласная подушка решительно взбита острым кулачком, а воздушное одеяло уютным коконом обмотало тело, утомленное длинным, насыщенным днем.
  Ехидна спала, сладко посапывая, временами невнятно что-то бормоча. Замок же, похоже, никогда не засыпал. В нём постоянно ощущалось движение, слышались шорохи, угадывалась затаённая неумолчная жизнь.

  Многие комнаты заселяли таинственные и необычные жильцы. Вот, например, Вампир. Бывший (хотя, строго говоря, бывших вампиров не бывает, есть завязавшие). Два раза в неделю он летал на собрание АК (Анонимных Кровососов). Это помогало ему держаться, не срываясь в кровавый запой. Вот уже двести лет, как Вампир пил коктейль "Кровавая Мэри", ностальгически любуясь его насыщенным красным цветом.

  В другой комнате проживала Старушка с Загадочным Прошлым. Прошлое было настолько загадочным, что даже сама Старушка не могла его разгадать. Это вам не банальный склероз, а непостижимая тайна! Старушка целыми днями бродила по коридорам замка, выходила на балкон и в сад, а Загадочное Прошлое тащилось за ней, как шлейф бального платья. Иногда Старушка резко оборачивалась, протягивала руку и... хватала пустоту.

  Покои из трех комнат, расположенные по соседству, занимала Крысиная Королева. Не смотря на то, что к услугам обитателей замка всегда предлагалась шикарная кухня и полный деликатесов буфет, Королева обожала глубокой ночью пробраться в кладовую для того, чтобы утащить очередной круг сыра. Соседи делали вид, что ничего не замечают.

  Что тут говорить, практически каждый из постояльцев "Фсехнего приюта" мог похвастаться уникальностью и неповторимостью. Чего стоили, например, парочка скромных привидений на пенсии, живших в сторожке угловой башенки. Или бывший киллер-баснописец, оккупировавший чердак. В качестве развлечения он ежедневно контролировал окрестности замка с помощью разнообразной оптики, самые современные образцы которой доставляли ему то шустрые курьеры, то бронированные автомобили службы доставки, а то и вовсе почтовые гарпии.

 
  Ехидна заворочалась. Солнечные лучи ласково пригревали щеку, еле слышная птичья трель ненавязчиво радовала слух. Всё казалось идиллическим и мирным, однако в комнате явственно ощущалось чье-то присутствие.

  Сон сразу куда-то улетучился. Она осторожно приоткрыла один глаз. Возле кровати колыхалась непонятная дымка. Еще менее понятной казалось явная одушевлённость этого странного явления. Резко выбросив вперед руку, Ехидна успела прикоснуться к загадочному туману. В голове вихрем пронеслись неясные образы: бал, оброненная перчатка, темная беседка, чей-то горячий шепот...

  Не успела растерянная Ехидна понять, что за чушь поселилась у неё в голове, как дверь тихонько приоткрылась, и в проёме показалось озабоченное морщинистое личико, принадлежащее благообразной пожилой даме. Деликатно прокашлявшись, Старушка укоризненно посмотрела на клубящуюся в углу дымку. Та порозовела и, стелясь по полу, старательно прикинулась винтажным шлейфом Старушкиного платья.

  - Не беспокойся, деточка, - от добродушной улыбки личико сморщилось ещё больше, навевая воспоминания о запеченных яблочках, - это моё Загадочное Прошлое. Оно безобидно и очень любопытно. Ах, да! Добро пожаловать.

  С этими словами Старушка развернулась, в который раз безнадежно протянула руку и, в который раз ничего не поймав, со вздохом вышла из комнаты.

  Ехидна тряхнула головой, прогоняя непрошеные смутные образы, потянулась и спрыгнула с кровати. Умывание прохладной водой из кувшина, стоявшего на столике в углу комнаты, а так же чистое платье, извлеченное из предусмотрительно захваченного с собой саквояжа, сделали утро еще более ясным, полностью пробудив и без того никогда не дремлющее любопытство. Мысль о прогулке по замку и окрестностям выглядела всё более привлекательной. В конце концов, события последних двух месяцев протекали столь бурно, что уж теперь-то Ехидна вполне заслужила недельку-другую ничегонеделания и банальнейшей лени. Если, конечно, понравятся условия.

  Замок жил утренней жизнью: по коридорам тянулся заманчивый аромат кофе и свежих булочек, заставивший судорожно вздохнуть вечно голодную авантюристку и буквально вытянувшей её на поиски кухни. Выскочив из комнаты, Ехидна поспешила навстречу вожделенному завтраку, когда неожиданная встреча отвлекла её от дразнящих запахов. Мимо шествовала странная фигура, одной рукой придерживающая корону на голове, а другой крепко прижимающая к груди огромный круг сыра.

  - Здравствуйте, - вежливо сказала решившая ничему не удивляться Ехидна.

  В ответ - ни слова, только надменно приподнятая бровь и холодный взгляд. Ехидна немедленно фыркнула. Фигура исчезла в соседней комнате, из-за захлопнувшейся двери донеслись отчетливые слова:

  - Плебеи, кругом одни плебеи.

  - От плебейки слышу! - взвизгнула возмущенная Ехидна, немедленно отложив в памяти всё - и сыр, и острый нос, и сутулые плечики. Мстительная авантюристка с размаху долбанула ногой украшенную резьбой роскошную дверь, укрывшую обидчицу от заслуженной кары. Из комнаты донесся звук разбивающейся посуды и неразборчивые, но сердитые вопли.

  В очередной раз удовлетворенно хмыкнув, Ехидна пошла было дальше, однако странный замок не замедлил подкинуть ей новый сюрприз. Повернув к лестнице, она столкнулась с высоким импозантным мужчиной, одетым, не смотря на ранний час, в изящный черный фрак, и с элегантным галстуком-бабочкой на шее.

  - Пардон, мадам, - галантно промолвил незнакомец заплетающимся языком, - позвольте Вашу ручку, - и приложился губами к руке растерявшейся Ехидны почему-то со стороны запястья.

  -Мадмуазель, с вашего позволения, - куртуазно поправила Ехидна, с трудом высвобождая руку. Издав чуть слышный стон, мужчина с вожделением уставился на ее изящную шею и умело подчеркнутое декольте.

  - Позвольте представиться: Вампир. Просто Вампир, без условностей, по-дружески. Мы ведь будем с Вами дружить, мадмуазель...

  - Ехидна, мадмуазель Ехидна, - чопорно поджав губы, представилась сроду немадмуазелистая Ехидна и внимательно всмотрелась в красноватые глаза Вампира, вспоминая кол, распятие, чеснок и святую воду.

  - В завязке я, мадмуазель, лет двести сухой, на коктейли перешел. Засим разрешите откланяться... пора мне... солнце уже высоко, - пробормотал Вампир и, небрежно раскланявшись, побрел дальше по коридору, с трудом переставляя заплетающиеся ноги.

  - Алконавт конченный, но вроде человек... тьфу, вампир неплохой, - прокомментировала Ехидна, - и где, наконец, кухня?

  А в это время в покоях Крысиной Королевы росло напряжение. Её Величество металась по комнате, сшибая стулья и нервно кусая сыр. Утренняя встреча с наглой простолюдинкой вывела её из себя. Королева вообще очень легко выходила из себя и с трудом возвращалась обратно.

  В уголке за небольшим столиком сидела Старушка и спокойно раскладывала пасьянс. Она давно привыкла к истерическим припадкам Королевы и реагировала на них успокаивающим бормотанием, не вникая в суть бессмысленных выкриков Её Величества.

  - Да что она о себе думает, эта нагвая бесстывая дефка! - Королева, распсиховавшись, не выговаривала некоторые буквы из-за нескольких выбитых когда-то зубов. Кто и за что покусился на монаршьи резцы - неизвестно, Королева никогда не разговаривала на эту тему.

  - Да, дорогая, ты права, милочка, - равнодушно отозвалась Старушка, глубоко и надолго задумавшись над картой, которая упрямо не хотела занимать своё место в пасьянсе.

  - Посевивась тут, нефесть откуда пояфифшись... и става свои повядки устнафлифать!

  - Да-да, ты правильно говоришь, - рассеянно пробормотала Старушка, затолкав непослушную карту обратно в колоду. Она мухлевала сама с собой и ничего не могла с этим поделать.

  Тут Королева понесла уже полный бред, нервно срываясь на визг.

  - Понаедут, уродки! Загадят всё! Устроятся как дома! Ноги начнут задирать! Цветы нюхать!

  - Да, дорогая, - покорно закивала Старушка, как и всегда, когда Её Величество изволило разбуяниться. По комнате миниатюрным смерчиком крутилось Загадочное Прошлое. Оно совершенно не выносило злобных энергетических выплесков Крысиной Королевы. Прошлое кинулось к двери и, вытянувшись тоненькой туманной струйкой, просочилось через замочную скважину прочь из комнаты. Глаза Старушки маразматически остекленели. А Королева, немного успокоившись, села писать кляузу Управляющему Замком, периодически облизывая кончик карандаша.

  Надо заметить, что, как ни странно, в замке вовсе не существовало никакого управляющего, поэтому все эпистолярные упражнения Её Величества оканчивали существование одинаково: полежав немного в центре огромного стола в столовой, они загадочным образом исчезали, чтобы больше нигде не появиться.

  А тем временем Вампир дополз, наконец, до своего подвала. Не стоит представлять себе ужасное, затянуто паутиной сырое подземелье, промозглую тьму которого нарушают странные гадкие шорохи, чьи-то осторожные шаги и раздражающий звук капающей воды. Отнюдь! Сибарит по жизни, Вампир устроил себе в подвале Замка шикарные благоустроенные апартаменты, со стенами, задрапированными чёрным и кроваво-красным крепом. Паутина - да, присутствовала. Изящные серебряные плетения украшали кованую люстру и бра. Присутствие серебра приятно щекотало Вампиру нервы, к тому же он очень любил смотреть, как забавно пугались его соратники по АК, иногда заскакивавшие в гости на бокал-другой "Кровавой Мэри".

  А чего стоил шикарный трёхместный гроб, в котором как раз сейчас с удобством устраивался Вампир. Жизненную необходимость такого ложа он мотивировал тем, что всегда любил повошкаться, покрутиться, а засыпал, обычно, по диагонали, сбив в угол все семнадцать подушек и замотавшись в одеяло.

  Кстати, гроб этот отнюдь не был одинок. В обширной кладовой, спрятанной за пушистым настенным ковром, стояли гробы самого разнообразного вида. Так сказать, запас на все случаи жизни: простые и парадно-выходные, походные и стационарные, переносные и на колёсиках, с моторчиком и с ручным приводом. В дальнем углу притулился даже один с вёслами, для сплава по воде. Несколько гробов, застеклённые специальными, отталкивающими ультрафиолет, стёклами предназначались для дневного времени суток. Древний кровопийца не чурался прогресса, по праву гордясь своей продвинутостью и способностью чувствовать новые веяния.

  Уже засыпая, Вампир вспомнил встреченную недавно мадемуазель Ехидну. Почмокал губами, представляя её соблазнительные формы и беззащитную шейку.

  -А кровь у неё вку-у-у... - на этой приятной мысли Вампир окончательно заснул, мощно всхрапывая, отчего угол одеяла постоянно оттопыривался.

  Через какое-то время из щели гроба вылез клоп, давным-давно нелегально проживающий рядом с Вампиром. Поудобнее пристроившись, клоп от пуза насосался кровью. Вернее не кровью, а смесью томатного сока с водкой, что циркулировала по сосудам Вампира последние двести лет. Отвалившись и пьяно икнув, клоп зигзагами добрёл обратно до щели, где тут же завалился спать, тоненько посвистывая в унисон храпу своего домовладельца и кормильца.
 

  ***
  - Да где эта чёртова кухня? - Ехидна наматывала уже бог знает который круг по бесконечным коридорам Замка. Она как раз преодолела то ли пятнадцатый, то ли двадцатый по счету лестничный пролет, остроумно расположенный в одной из башенок, когда эту самую башенку, да и весь Замок, сотряс ужасный грохот. Сверху на Ехидну посыпались обломки дерева и черепицы. Только отточенная в многочисленных переделках ловкость и быстрая реакция позволили ей без потерь отскочить в сторону. Припорошенная пылью, но невредимая Ехидна с удивлением смотрела на чудо, которое со сдавленным воплем брякнулось поверх кучи строительного мусора.
 

  ***
  За пять минут до этого.

  - И сами вы все дураки безголовые! - срывающимся голосом выкрикнул Дым, размазывая по щекам слезы и сопли. - То есть многоголовые! И мозги у вас с орех, вот! С лесной, - уточнил он, подумав секунду.

  Изо всех сил работая уставшими крыльями, рыдающий Дым совершенно не смотрел, куда его несет. Какая разница, лишь бы подальше от этих... Р-р-родственничков. Да и облака вокруг никак не способствовали навигации.

  Жбам-м-м! Какая-то железная хреновина больно приложила Дыма по морде. Заполошно хлопнув крыльями, он вцепился когтями... В скалу? А почему она разлетается из-под когтей мелкой чешуей? Судорожно работая лапами, Дым попытался было уцепиться покрепче за эту странную каменюку, когда почувствовал, что проваливается сквозь нее. В панике растопырив лапы и крылья, незадачливый летун проехался пузом вниз по каким-то ступенькам. Можно было бы сказать, что он пересчитал их все, но Дым умел считать только до двенадцати, а ступенек оказалось гораздо больше. Лестница радовала своей шириной, однако уцепиться на ней было совершенно не за что, поэтому ехать пришлось до самого низа.

  Когда стих грохот осыпающейся черепицы, треск перекрытий и вопли самого Дыма, последний приоткрыл оба глаза и понял, что смотрят они совершенно в разные стороны. Собрав непослушные гляделки в кучку, Дым, наконец, сумел сфокусировать взгляд.

  Перед ним, совершенно остолбенев, стояла разбитная дамочка в пестром платье, ничуть не скрывавшем, а наоборот, выгодно подчеркивающем многочисленные дамочкины достоинства. В гробовом молчании она переводила взгляд с Дыма на дыру, зияющую в крыше башенки, и обратно. И тут Дым сделал откровенную глупость - попытался улыбнуться. Ехидна (а это была она) нервно сглотнула и с видимым усилием собрала в кулачок остатки храбрости.
  - Ты чего скалишься, динозавр?

  - Это я завр? Ты чего обзываешься? - разобиделся Дым, - мы уже три тыщи лет как не завры! А если я тебя обезьяной обзову?

  Авантюрный склад характера и любопытство Ехидны постепенно брали верх над испугом, заставляя повнимательнее рассмотреть ящера, растопырившего от возмущения перепончатые крылья и задравшего ранее поджатый хвост. "А ничего себе зверик, симпатичный" - пронеслось неё голове.

  Дым при ближайшем рассмотрении и вправду выглядел очень даже миленько. Ростом чуть побольше лошади (не пони, конечно, а покрупнее, типа тяжеловоза). Чешуя красивого зеленоватого оттенка смахивала на изумрудную мозаику, окутанную утренней дымкой. Перепонки на воинственно развёрнутых крыльях просвечивали в лучах пробивавшегося сквозь дыру в крыше солнышка.

  - А кто ты тогда, дракон? - продолжила уточнение обстановки осмелевшая Ехидна, - за девушками прилетел? - она погладила ладонями талию и крутые бедра.

  - Не-е-е... Горынычи мы, - благовоспитанно шаркнул лапкой нединозавр, - Дымом зовут.

  - В смысле, не огнём плюёшься, а дымом?

  - Мама так назвала, дымчатый потому что. А огнём я ещё не умею, маленький я, - вконец смутившийся Дым застенчиво ковырнул коготком стену. Оба собеседника с полминуты созерцали парочку булыжников, моментально пополнивших и без того немалую кучу строительного мусора на полу.

  Неожиданно в животе у Дыма раздалось громогласное урчание. Организм, измученный длительным перелетом и последующим стрессом, настойчиво требовал своё. Сглотнув слюну, Дым внимательно уставился в глаза Ехидне. Та совсем было приготовилась озвучить свой фирменный хмык, когда её собственный желудок издал гораздо более тихое, но тоже весьма настойчивое урчание.

  - Ты, я надеюсь, не человечиной питаешься? - на всякий случай уточнила Ехидна. Дым мучительно задумался. Пару лет назад судьба столкнула его с заграничным мужиком в неудобном железном костюме. Мужик орал: "Дракон! Дракон!" и настырно пихался длиннющим копьём. "Невкусный он был", - задумчиво цыкнул зубом Дым, - "и из железок долго выковыривать пришлось. А уж вонял как! Особенно когда штаны удалось расколупать. Нет, не признаюсь". И Дым решительно помотал головой.

  - Я бы тоже поесть не отказалась, - успокоилась Ехидна, - только вот никак столовую не найду или, хотя бы, кухню.

  - А чего её искать-то, - принюхался Дым, - во-о-он там она, оттуда вкусненьким пахнет.

  - Веди! - решительно скомандовала Ехидна, и голодная парочка двинулась за хлебом насущным.

  На этот раз столовая комната нашлась быстро. Абсолютно безлюдная, она, однако, радовала глаз изобилием свежеприготовленных блюд и парадно сервированным столом. Повеселевшая Ехидна стремительно заняла место во главе стола, пододвинув поближе блюдо с салатом и торт. Уже набив рот вожделенной едой, она вдруг обратила внимание на юного Горыныча, который маялся с изящной серебряной вилочкой, выглядевшей в его когтях ну очень некрупной зубочисткой.

  - Дай сюда, - Ехидна решительно выдрала из лапы Дыма неподходящий инструмент, всучив взамен вместительный половник, - так оно правильнее будет. Ты ведь не против половника вместо ложки?

  - Придумают тоже, ложки-половники, - ворчал Дым, немедленно запуская в блюдо с ароматной мясной кашей предложенный Ехидной инструмент, - Хорошо хоть мамка не видит, а то дома совсем этикетом замучила: "Говяжья вырезка разрезается четвертым когтем левой лапы... К оленине следует подавать можжевеловую веточку для придания тонкого аромата..."

  Смакуя десерт, Ехидна с интересом наблюдала, как дракошка, вдумчиво опустошив три кастрюли не самых маленьких размеров, примеряется к четвёртой, наполненной, судя по аромату, клубничным компотом.

  Еда как-то неожиданно кончилась, однако парочка едоков нисколько не расстроилась.

  - Прогуляться, что ли? - задумчиво протянула Ехидна, поглаживая приятно округлившийся животик и предусмотрительно набивая карманы недоеденным печеньем.

  Дым, вынырнув из кастрюли с компотом, только сыто рыгнул в ответ.

  - То есть - да? - уточнила неугомонная авантюристка, - тогда давай, ищи выход.

  На улице благодушно настроенная Ехидна решила продолжить так бурно начавшееся знакомство.

  - Слушай, Дым, а откуда ты такой красивый взялся?

  Дракончик открыл было пасть, собираясь ответить, как вдруг воздух сотряс пронзительный свист и громкий вопль.

  - Дым! Вот ты где, зараза мелкая!

  - Мама... - растерянно пролепетал "зараза", прижимая уши, - и как нашла только?

  Перед замком опустилось трехглавое чудище. Хотя, впрочем, почему чудище? С первого взгляда было видно, что это дама - стройная, изящная, можно было бы назвать ее малахитовой статуэткой, если, конечно, существуют двенадцатиметровые статуэтки. Одна из голов - явно блондинка: нежно-салатового цвета и с длиннющими, аккуратно подкрашенными ресницами. Две другие - брюнетки (насыщенно-темно-зеленые), причем центральная - строже, а левая - стервознее и без одного клыка.
  - И не стыдно тебе из-за любой ерунды вот так из дома убегать? - начала центральная голова.

  - Мы же испугались! - подхватила правая, хлопая ресничками.А левая только хмыкнула, изучая Замок и его обитателей, повысовывавшихся из окон и наслаждающихся бесплатным спектаклем.

  - Ма-а-ам, ну как ты меня опять нашла? - расстроено опустив крылья, Дым подошел к матери.
 
  - Вот-вот, именно об этом я и говорю, - назидательно произнесла центральная голова, - а две недели назад кто в соседнем городке ратушу развалил?

  - Там мэр такой милашка, - захихикала правая, - он так забавно потел и пукал, когда уверял меня, что ратуша, разрушенная драконом - это самая большая честь для его города, оказанная за последнюю сотню лет.

  - А полгода назад? - вкрадчиво пропела левая голова, опустившись к самому носу Дыма, - Такая забавная страна, с такими забавными маленькими желтенькими человечками, которые всегда так забавно щурятся. Они так старались, такую статую из золота отгрохали. Столько лет она стояла, указывая рукой дорогу для человечков, пока не прилетел один ма-а-аленький Змей Горыныч с явной нехваткой голов. Это ж как надо было врезаться в бедную статую, что она до сих пор стоит, согнувшись и придерживая ладошкой свернутый набок нос.

  Все три головы ехидно захихикали.

  - В общем, полетели домой, - внезапно построжела центральная голова. Мамино крыло нежно обняло Дыма, слегка подталкивая его к выходу.

  - Но ма-а-ам...

  - Быстро, я сказала! - в унисон рявкнули все три головы, а хвост драконицы уже без всякой нежности придал сынульке необходимое ускорение. Когда через минуту стих ветер и осела пыль, поднятые драконьими крыльями, обитатели замка разочарованно оглядели опустевший двор. И только эхо драконьих голосов еще минут двадцать гуляло по замку, неожиданно выскакивая из-за угла и пугая успокоившихся было постояльцев.

Вечерело. Странный ветер пронесся по Замку. Не сквозняк, не порыв, он вообще не был ощутим физически, однако каждый из обитателей "Фсехнего приюта" почувствовал что-то - каждый своё.

  Старушка, полдня воевавшая с упрямыми картами, внезапно сложила неподдающийся пасьянс. Вглядевшись в расклад, она побледнела и, нервно сглотнув, судорожным движением смела карты в ящик стола.

  Загадочное Старушкино прошлое, в отсутствие Королевы с упоением шуршавшее в шкафу её многочисленными мантиями, вдруг запуталась в них, что для волшебной дымки, вообще-то, не очень характерно. Старушке пришлось спрятать успокоительные капли, которыми она как раз пыталась запить неприятное впечатление от пасьянса, и, стараясь не шуметь, выковырять беднягу из королевского шкафа.

  Крысиная королева, в гордом одиночестве смаковавшая чизкейк с молоком на кухне, поперхнувшись, недоверчиво заглянув в свой бокал. Свежайшее молоко, только что радовавшее привередливый вкус Её Величества, свернулось и подозрительно завонялось кислым.

  Вампир, как раз в этот момент совершавший ежевечерний ритуал облачения во фрак, выронил футляр с запонками. И этим дело не ограничилось. Пытаясь поймать непослушную коробочку, бывший кровосос сшиб локтем бра (украшенное, если кто забыл, серебряной паутинкой), и обжегся о серебро. Зашипев от боли, отпрыгнул, не глядя, назад. Споткнулся и с размаху шлёпнулся в любимый гроб, чудом не придавив вылезшего на шум клопа, а потом долго пытался сообразить, кто же мог в пустой комнате обматерить его тонюсеньким голоском.

  Киллер, выйдя из своей комнатки на чердаке, споткнулся о натянутую верёвочку и с ужасом вспомнил о собственноручно поставленной вчера ловушке. С ещё большим ужасом обнаружил, что эта ловушка не работает. И уж в совершеннейшем шоке проверив все остальные, понял, что его репутация накрылась медным тазом: не работало ничего.
  Парочка пожилых привидений, как раз в это же время пробиравшихся в свою сторожку и решивших срезать путь через стену башенки, намертво застряли в каменной кладке, а потом минут десять оглашали окрестности горестными стенаниями и немелодичными завываниями.

  Замок дрогнул и затих в ожидании чего-то.

  С пронзительным скрипом открылась отлично смазанная дверь замка, дробный перестук лёгких каблучков прокатился по парадному холлу, и звонкий голосок серебристым колокольчиком всколыхнул напряженную тишину.

  - О-о-о, как винтажненько! Какая прелесть!

  Посреди холла стояла блондинка. Нет, не так: БЛОНДИНКА! Степень блондинистости новоприбывшей особы зашкаливала за все мыслимые и немыслимые параметры. Можно сказать, что это квинтэссенция белокурости, голубоглазости и длинноресничкохлопания, помноженная на гипюро-воздушность и высоко-каблучковость. За её спиной возвышалась гора чемоданов, чемоданчиков, кофров и прочих несессеров, причем все они отличались нежно-розовой расцветкой, изящно подчёркнутой желтенькими полосочками. Кто и как доставил Блондинку вместе с её вещами в Замок, так и осталось неизвестным, потому что ни стук копыт, ни звук мотора, ни даже шелест чьих-нибудь крыльев не встревожил вечерние сумерки.

  Вампир, мелькнув в коридорах черной молнией, нарисовался посреди холла и принялся буквально пожирать глазами бело-розовое чудо. Чудо не осталось равнодушным.

  - О-о-о! Какой импозантный мужчина! - Блондинка протянула к Вампиру нежную ручку и намекающе пошевелила наманикюренными пальчиками. Бывший кровосос тут же согнулся в элегантном поклоне. Покрыв поцелуями протянутую длань от мизинчика до самого плеча, он уже нацелился облобызать и изящную шейку, когда был решительно остановлен.

  - Но-но! Ах, как вы нетерпеливы! Проказник! - Серебристый голосок Блондинки и её туфелька, со значением надавившая на ботинок Вампира, недвусмысленно намекнули на излишнюю торопливость.

  - Пардон, мадмуазель! - с еще более элегантным поклоном отскочил в сторону бывший кровосос, галантно подставив даме локоток, - позвольте проводить Вас в Ваши апартаменты.

  - Вот как, меня он обозвал "мадам", а эта расфуфыренная штучка - мадмуазель? - обиженно насупилась Ехидна, как раз к этому моменту подоспевшая в холл. - И передо мной он так не прыгал!

  Блондинка, изящно повиснув на Вампировом локте, продефилировала мимо Ехидны.

  - Душечка, - голубые, как незабудки, глазки смерили авантюристку с головы до ног, - кто ваш стилист? Выгоните его немедленно! - с этими словами новоприбывшая красотка с кавалером исчезли за поворотом коридора.

  Стилистом Ехидны являлась она сама, поэтому оскорбление ударило её прямо в сердце. В поисках временного утраченного от такой наглости дара речи, она отвела душу, пиная Блондинкины чемоданы.

  Прекратив, наконец, издеваться над безвинной галантереей, Ехидна взвилась по лестнице, рассерженной осой жужжа оскорбительные слова в адрес всяких там красоток. Грохот захлопнувшейся двери её апартаментов прозвучал финальным аккордом в малоцензурной фразе.

  Взяв сердитый разгон, она ещё какое-то время кружила по комнате, не в силах остановиться. На пятом или шестом круге, поймав своё отражение в зеркале, авантюристка, наконец, притормозила.

  - Сти-и-или-и-ис-с-ст, - пропела взвинченная Ехидна, срываясь на злобное змеиное шипение. Быстренько прошерстив косметичку, она выудила оттуда видавшую виды пудреницу и помятую пуховку. Недрогнувшей рукой обмахнула острый блестящий носик и, показав отражению язык, полезла под кровать за саквояжем.

  Достав шкатулку, покрытую неимоверным количеством разнокалиберных печатей, авантюристка с трепетом открыла её и пару минут любовалась стройными рядами флакончиков, чем-то похожих на аптечные. На каждый из них чьей-то педантичной рукой были наклеены аккуратные бирочки. "Мужская погибель", "Пирог моей бабушки", "Резвый жеребчик", "Нежные сплетни" - кому-то эти сделанные от руки надписи могли бы показаться странными, но на самом деле эти эксклюзивные духи отличал запах, обладающий именно указанными на этикетках свойствами.

  Например, "Пирог моей бабушки" мог заставить какого-нибудь желчного старого брюзгу вспомнить детство, расчувствоваться и... подписать нужную Ехидне бумажку. "Нежные сплетни" неотразимо действовали на дам всех возрастов, развязывая им язычки. "Мужская погибель" - ну тут не совсем то, что вы могли бы подумать, точнее, совсем не то. На самом деле, надушенная этим ароматом авантюристка могла не опасаться каких-либо непристойных поползновений со стороны сильного пола по причине абсолютной слабости последнего.

  Ехидна очень высоко ценила этот подарок одной гениальной, но совершенно сумасшедшей парфюмерши, обидчиков которой она в своё время жестоко разыграла, в благодарность за что и получила заветную шкатулочку, правда, с уточнением, что это экспериментальная разработка. Но пока что тайное женское оружие осечек не давало.
  Ехидно щедро побрызгала на себя духами из флакона с надписью "Духи отпадные". Пролетавший мимо комарик астматически захрипел и кинулся к столь вожделенно пахнущей особе, широко раскрыв свои комариные объятия. Однако был не понят, прихлопнут ладошкой, отчего и упал на туалетный столик, судорожно дёргая лапками.

  Ехидна профессиональным взглядом окинула себя с головы до ног, поудобнее устроила грудь в смелом вырезе декольте и величественно взмахнула рукой, на лету ушибив неуверенно взлетающего комарика. Тот, повторно травмированный, снова повалился на столик, чуть слышно пища проклятия в адрес всех женщин на свете.

  Кстати, в последующем он заделался убеждённым холостяком, хмурым и недоверчивым ко всем женским ухищрениям. Но эта другая история.

  А Ехидна осталась вполне довольна своей внешностью.

  Ну что же, теперь, во всеоружии красоты и ухоженности, можно нанести визит вежливости хозяйке обиженных чемоданов.

  Быстрая пробежка по коридору, и вот уже твердой рукой Ехидна стукнула в дверь Блондинки. Кстати, в отличие от всех остальных дверей в Замке, эта уже успела приобрести нежно-розовый цвет и украситься немыслимым количеством стразиков, цветочков и виньеток. Кажется, там присутствовали даже оборочки.

  Выглянувшая на стук белокурая красотка собралась было что-то сказать, но вдруг как-то хищно повела носиком, принюхиваясь к незнакомому аромату.

  - Э-э-э... проходите, - пригласила, наконец, Блондинка, окидывая Ехидну завистливым взглядом и явно проглотив вертевшийся на языке вопрос.

  - Сработало! - порадовалась про себя авантюристка и поспешила воспользоваться приглашением, чисто машинально залепив замочную скважину жевательной резинкой. Острым взглядом окинув розовую комнату, она нахально расселась на розовом покрывале, изящными складками свисавшем с розовой кровати под розовым же балдахином. Естественно, с оборочками.

  - Ах, душечка, мы так и не успели с Вами вчера познакомиться, - взяв себя в руки, защебетала Блондинка, переставляя на туалетном столике многочисленные пузыречки, флакончики и коробочки, - называйте меня Ло.

  - Ехидна,- представилась Ехидна, пытаясь вникнуть в смысл бурной деятельности Блондинки. Однако понять, чем теперешняя расстановка изящных разноцветных емкостей отличается от предыдущей, не получилось.

  - Е... Хи... - сморщила носик Блондинка, её пальчики на несколько секунд перестали порхать над туалетным столиком. - Ди! Я буду называть Вас Ди! - просияла она.
  Ехидну перекосило.

  - О, Ди! Мы с Вами непременно должны подружиться. Ах, какой чудный вид открывается из моего окна, Вы не находите? А Вы заметили, что господин Вампир так великолепно смотрится в слегка помятом фраке, с красными глазами и вчерашней щетиной? Милочка, Вы знаете, это самый последний писк. Высшее общество...

  Ошалевшая Ехидна сидела с открытым ртом. Серебристый голосок Блондинки звучал и звучал без перерыва, сливаясь в какую-то бесконечную, но совершенно неразборчивую трель.

  Сидеть на кровати малютки Ло оказалось почему-то неудобно. Слишком мягко, но, в то же время, что-то не давало устроиться поуютнее. Мешали огромное количество разнообразных игрушек, разбросанных по покрывалу, а больше всего - какой-то пупс, периодический издававший тонкий писк при малейшем движении Ехидны.

  Наконец, решительным жестом выдернув из-под себя помятую пищащую куклу, она перебила безостановочный щебет.

  - Так, Блонди, не всё сразу. Лучше расскажи, где это изготавливают такие зефирки - расфуфырки? Откуда ты взялась? А главное, надолго ли?

  Незабудковые глаза моментально заволокло прозрачными слёзами. Фарфоровое личико перекосила осторожная гримаса. Настолько осторожная, что ни одна морщинка не появилась на безупречном лбу и щеках Блондинки.

  - Ах, Ди, моё сердце разбито. Жестокий мир не принял меня. Злые люди, злые языки. О, Ди, посоветуйте мне, как мудрая пожилая женщина...

  Ехидна смотрела на Блондинку ошалевшими глазами, не в силах поверить своим ушам. Это кто здесь пожилая?!

  В голове замелькали неясные картинки. Вот она даёт Блондинке сильный подзатыльник и та немедленно затыкается. Густая чаща, по которой бродит навсегда заблудившаяся красотка. Яма со скорпионами... Гильотина.

  Чем сильнее закипала Ехидна, тем более кровавые картинки мелькали у неё перед мысленным взором. "Дура или притворяется?" - стараясь подавить кровожадные инстинкты, думала Ехидна. А малютка Ло всё трещала и трещала, не догадываясь о сгущающихся над ней тучах.

  И тут дверь в Блондинкину комнату приотворилась. Загадочное Прошлое туманной змейкой скользнуло внутрь, а следом, рассеянно улыбаясь, вошла Старушка. Ехидна вздохнула и выключила рубильник воображаемого электрического стула, на котором мысленно уже минуты две поджаривала белокурую трещотку.

  Блондинка картинно округлила и без того не слишком узкие глаза и с мелодичным визгом вспорхнула на табурет. Прошлое перепуганно заметалось по розовому будуару, взвихрив пудру из коробочек у зеркала и растрепав многочисленные рюшики и оборочки, украшавшие почти каждую вещичку жилища гламурной малютки.

  И начался бедлам.

  Ехидна ржала в голос, утирая слёзы рукавом и упоённо тиская злосчастного пупса. Старушка заполошенно кудахтала, уговаривая то ли Блондинку, то ли своё Загадочное Прошлое не бояться и успокоиться. Ло визжала, и по высоте и интенсивности её визга можно было легко отследить, насколько близко к ней подлетала вконец зашуганная дымка.

  Наконец, Старушке удалось уговорить своё Прошлое, и оно смирно улеглось на коврике (ну конечно, розовом!) у порога, свернувшись компактным калачиком. Блондинка обиженно притихла и элегантно слезла с табурета, промокая сухие глаза изящным кружевным платочком. Она отобрала пупса у обессилевшей от смеха Ехидны, как бы невзначай пребольно ущипнув её за руку.

  - Ах, извините, я такая неловкая, - без малейшего раскаяния в голосе произнесла белокурая стервозина, похлопав ресничками.

  Такие штучки Ехидна не прощала. Поразмыслив секунду, она выудила из кармана очередную жевательную резинку. Клубничную. Розовую.

  - Ну что ты, - мило улыбнулась авантюристка, тщательно пережевывая своё орудие тайной мести, - ничего страшного.

  А Старушка тем временем с умилением оглядывала комнату Блондинки.

  - Ах, как здесь мило. Я помню, в дни своей молодости, - её глаза устремились куда-то в потолок. Загадочное прошлое зашевелилось на своём коврике, пытаясь намекнуть хозяйке, что воспоминания хранятся в другом месте.

  - Да-да! В те дни, когда мои белокурые локоны сводили с ума кавалеров, - продолжала Старушка, подходя к зеркалу и рассматривая Блондинкину парфюмерную выставку, - когда наряды были так легкомысленны, когда...

  Бормотание становилось всё более неразборчивым. Загадочное Прошлое возмущенно взметнулось. В тумане активно завертевшейся по комнате дымки замелькали образы, судя по которым Старушка в молодости была очень даже черноволоса.

  - Нет-нет, - забеспокоилась та, - белокурые волосы, белокурые!

  Загадочное Прошлое настойчиво возражало и продолжило трансляцию.

  Блондинка, которая потрясённо наблюдала за происходящим, наконец отмерла и с фальшивым участием защебетала.

  - Ах, как это, должно быть, неудобно, не помнить ничего. Вы, наверно, забыли, что вам пора. Я сказала, пора! И мне тоже надо идти. Меня ждёт, - тут малютка Ло метнула на Ехидну полный превосходства взгляд, - господин Вампир!

  Авантюристке было пофиг, кто кого ждёт, и она могла бы ещё немножко подействовать на нервы белобрысой нахалке, но задуманная месть требовала продолжения. Поэтому Ехидна аккуратно пристроила тщательно пережеванную резинку на подушке, убедилась, что липкий розовый комочек совершенно незаметен на розовой наволочке и спрыгнула с кровати.

  - Да. Нам пора, - она подхватила Старушку под руку и поволокла к выходу, - До завтра, дорогая.