Из  Жж Елены Михалковой

Котовьи песни

за три дня до нового года
на улицы выпал снег,
приглушенно пах оранжевым и зеленым,
и мерцал по покатым крышам
и по мостам скругленным,
в эти ночи мы стали видеть во сне
незнакомых котов, пришедших из ниоткуда,
певших песни, беззвучно исходившие из утробы.
это было не то чтобы похоже на чудо,
мы привыкли, что чудо – это любовь до гроба,
это спастись от бандитов, кредитов и операций.
но эти коты нам просто снились и пели,
они умели слушать и улыбаться,
в их шерстяном и легком кошачьем теле
прятались песни, пришедшие из волшебных стран,
незнакомые песни, не имеющие языка,
песни, в которых были язычки костра,
и звезды, светившие издалека.

потом они, конечно, перестали нам сниться,
это же коты, они сами гуляют где захотят,
были морозы, плохие вести с границы,
были те, кто пил и хотел застрелиться,
были те, кто завел котят.
Были те, кто всю жизнь, пока был здоров,
учился петь беззвучные эти песни,
песни другого мира, лишенные слов,
лишенные очертаний и веса, но
оставляющие следы в глазах и во снах,
пахнущие мандаринами и тем, что придет весна.
и пока эти песни без слов из иного мира
мы беззвучно поем,
мы никогда не состаримся,
мы никогда не умрем.

Анна Долгарева

015 at 11:30 AM

Лето
- Три - эльфийским владыкам в межзвездный предел, - завел голос. - Семь для гномов, царящих в подгорном просторе...

- Почему им семь, а нам три? - перебил эльф. - Что за дискриминация?

- Число колец и коэффициент развития усредненного представителя расы обратно пропорциональны, - ледяным тоном сообщил голос.

Гном задумался. Эльф просветлел лицом и кивнул.

Голос подождал, не последуют ли еще вопросы.

- Девять людям, чей выверен срок и удел... - громогласно возвестил он.

- А вот мой папаша всегда знал, что помрет на виселице! - возразил человек. Голос поперхнулся на полуслове. - Все ему твердили: мол, спляшешь ты, Джон, в петле, воровская твоя рожа! А он что? Взял да утоп по пьяни. А ты говоришь, удел выверен!

- Отдай ты им двадцать колец, не жилься, - пробормотал эльф.

- Девять мало, - поддержал гном, косясь на человека. - Одно сломают, другое потеряют...

- И одно властелину на черном престоле в Мордоре, - с нажимом проговорил голос. - Где вековечная тьма!

- А чо сразу вековечная? - огорчился гном. - Можно электричество провести. По цене договоримся.

- Свет Эарендила поможет разогнать мрак! - высокопарно поведал эльф.

Гном усмехнулся:

- Во даете, а! Родного папашу продадите за золото!

- Эарендил - это звезда, невежда!

- А во лбу звезда горит! - икнул человек. - Пра-ашу прощения. Гори-гори, моя звезда! - вдруг завыл он, но под изумленными взглядами эльфа и гнома притих и добавил шепотом: - Чтобы это... Не погасло.

- В Мордоре, где вековечная тьма! - яростно загромыхал голос. «Тьма-тьма-тьма-тьма!» - испуганно разбежалось эхо.

Наступила тишина.

- Да, гиблое местечко, - прокряхтел вдруг человек. - Мой папаша там бывал...

- Где? - опешил голос.

- В этой, как ее... в Мордовии. И мне завещал: не ходи в Мордовию, сынок. Сожрут! Там, говорил, даже котов - и тех жрут.

- Вранье! - взвизгнул голос.

- Про котов ты уж загнул, - укоризненно заметил гном.

- Кто это? - удивился эльф. - Вы о ком?

- Такие же остроухие, как вы, - махнул рукой человек. - Только поют приятнее.

- Ежели в марте, так примерно одинаково, - проворчал гном.

- А-а-а-а! - негодующе взревел голос. - Чтобы всех отыскать!

Стало тихо. Человек гулко шмыгнул, но ничего не сказал.

- Воедино созвать!

Молчание.

- И единою! Темною! Волей! Сковать! В Мордоре!

- Бардо ли я? - с горечью вопросил человек, покачиваясь. - Ик! Гордон ли я? Вот так ищешь себя, ищешь. Всю жизнь! И не можешь найти!

Голос невнятно хрюкнул.

- Что, простите? - вежливо переспросил эльф.

- Ы-ы-ы-ы, - обреченно сказал голос. - На правой руке золотое кольцо.

Эльф, гном и человек переглянулись.

- Не простое украшенье! - голос всхлипнул и вдруг захохотал. - Кастет мне стал! Ха-ха! как обручальное! Хи-хи-хи! кольцо!

- Я извиняюсь... - быстро вставил человек, - а все девять на один палец или на разные?

- Вон! - дико взвыл голос. - Все вон! Прочь! А-ааааааа! Дикари! Кретины! Неудомки!

Троица бросилась бежать. Едва они выскочили, как сверху рухнула, отсекая пещеру, каменная глыба. Некоторое время все прислушивались к неразборчивым выкрикам, доносящимся изнутри.

- Ладно, пойду я, - человек флегматично кивнул на прощанье и, сунув руки в карманы, побрел прочь, слегка пошатываясь.

Часом позже он уверенно выбрался на поляну, где стояла синяя будка. Перед ней взъерошенный юнец и рыжеволосая девушка неумело пытались нанизать мясо на шампуры.

- Как все прошло? - поднял голову юнец.

- Думал, труднее придется! - Человек с наслаждением опустился на траву, вытянул ноги и прислонился к нагревшейся от солнца будке. - Да он слабак! Пять минут - и уноси готовенького. А что с линиями вероятности?

- Уже посмотрели! - подала голос девушка. - Все в порядке!

- Точно?

- Абсолютно, - кивнул взъерошенный. - В отсутствие артефактов такой мощности человечество станет главенствующим видом не через три тысячи лет, а через пятьсот. Золотой век, культура, наука, затем бурное развитие техники... Гуманизм через пень-колоду, конечно, а местами и через задницу, но с кольцами-то вообще никакого не было бы. Так что все отлично! Главное, чтобы Саурон не передумал!

- Может, все-таки надо было тролля посылать? - озабоченно сказала девушка.

Человек усмехнулся.

- Вы уж мне поверьте, - ехидная ухмылка стала шире, - по части троллинга нас никто не переплюнет!

Из ЖЖ Елены Михалковой

Каждое утро, едва протерев глаза, Анна выходит сразу к себе во двор: белые перья, небесная бирюза, будка, поленница, кустик, скамья, забор, - в общем, обычный двор среди ста других, что протянулись кварталами через лес... если б не мелкий, почти незаметный штрих: Анна считает, что рядом полно чудес.

Просто их надо увидеть. Глаза прикрыть и наугад куда-нибудь пальцем ткнуть. Смотришь - а чудо как будто жило внутри, только ныряло часто на глубину. Вот же оно - след широких вороньих лап или кошачьей шерсти блестящий клок, кустик сирени, глядящий из-за угла, солнечный блик, облизавший в окне стекло. Будка становится замком на полпути, а у поленницы множество срезов-глаз... Анне не надо совсем далеко идти, чтобы увидеть чудо хотя бы раз.

Жизнь ее, скажем, не то чтобы фейерверк; но, со двора улыбку с собой неся, Анна, обычный, в общем-то, человек, помнит одно: чудеса забывать нельзя. Это они не терпят, уходят вглубь, даже не кажут уши и мягкий хвост. Их надо видеть - коротким касаньем губ, пальцев и взгляда, не спугивать волшебство. Если научишься, то - станет плохо вдруг, если ты потерялся и загрустил, вспомни про чудо одно - и касаньем рук все чудеса тебя соберут в горсти.

Анна идет домой - кофе, завтрак... День льется и льется, как мягкий гречишный мед. Мелкое чудо гуляет за ней везде и прижимается боком, ведя вперед.

(с) Наталия Полянская

Отредактировано Прейли Вью (2015-05-02 00:35:49)

Отрывок из ЖЖ Елены Михалковой.. Ну нравится мне, как она пишет

Лето
Ты спрашиваешь меня, друг мой, что происходит в нашей глуши.

О-о, да событий не перечесть. Вот, скажем, с утра набежали огромные, толстые как персидские коты облака и толкаются над крышами, словно спорят, кому ронять тень и проливать дождь. Старая липа, которую давно пора срубить, в таких случаях всегда начинает волноваться и переживать, страшно шумит, вся трясется и сыпет откуда-то сверху обломками сухих веток.

В комоде у матушки завелась моль. Бледная, руки заломлены, выражение лица трагическое. С усиками и вся в бэлом - ну натурально графиня. И выпархивает еще так... с апломбом. Причем в этом ящике лежат старые синтетические вещи, так что чем она питается - непонятно. Возможно, у нее строгая диета, отсюда эта нервозность и вспышки на ровном месте (вчера налетела на лампу, кричала, била ее крыльями: выключите! выключите! как вы можете! мерзавцы! - и все такое). Поспит - успокаивается. Я ей потихоньку от матушки подсунула в ящик старую фланелевую рубашку - пусть поест нормально.

Приходила коза - ну дура дурой. Причем с претензиями. Жрала наш альпийский газон и еще при этом мерзкие рожи корчила: мол, приходится есть всякую гадость в этом вашем простигосподи селе. Кривлялась до тех пор, пока матушка, узрев уничтожение любимого газона, не погнала козу поганой метлой, а точнее - шваброй. Тут у козы сразу сделалась нормальная физиономия, почти человеческая, и с этой физиономией она бежала прочь, а за ней мчалась разъяренная матушка с совершенно зверским лицом. Было очень смешно: впереди удрученная этим недоразумением коза, а в десяти шагах сзади - интеллигентная матушка, голубица моя кроткая: глаза сверкают, швабра в руке - как шампур, на который вот-вот нанижут козу. До чего доводит жизнь в глуши, а.

Коза, разумеется, удрала, а матушка теперь по утрам бегает вокруг деревни. Готовится к решающей схватке, я полагаю.

Ах да, заходил сосед - тот, который напротив прогона. Толстый, с алабаями и таджиками. Говорит, поставил забор, чтобы соседи не завидовали и ненароком не сглазили. Зеленый! Трехметровый! Я говорю: так ведь теперь забору будут завидовать - ни у кого же нету трехметровых заборов.
Ушел такой расстроенный, что впору было догнать и предложить построить забор вокруг забора.

Третьего дня на мусорной куче нашли сдохшего старого ежа. Ребенок с матушкой выкопали яму и похоронили покойника. Не знаю, что за недобрый стих нашел на меня (должно быть, от переизбытка впечатлений), но только вечером я раскопала могилу и выложила ежа на ту же мусорную кучу, куда дитя обычно бежит выкинуть остатки завтрака.

Разумеется, на следующее утро она пришла с круглыми глазами и сказала, что сдох еще один еж. Матушка пошла вместе с ней проверить. Вернулась несколько озадаченная, но исполнившая свой долг: они зарыли и этого.

Стоит ли говорить тебе, что едва дождавшись вечера, я раскопала соседнюю могилку и выложила третьего ежа неподалеку от прежнего места.

Утром эти двое стояли с непередаваемыми лицами и смотрели на труп. Ребенок прошептал, что наша мусорная куча - убийца всего живого (она недавно читала Кинга). Матушка сказала, что мы, похоже, имеем дело с пандемией ежей, и вид у нее был озабоченный. Я посоветовала думать о хорошем: может быть, сказала я, это просто еж-зомби. Он самовыкапывается и приходит шаманить на место смерти, потому что вы похоронили его не по местным обрядам. Дождетесь, пророчески сказала я, что он явится к вам в постель и....

Вещать я могла бы еще долго, но тут матушка с неожиданной проницательностью взглянула на меня и рявкнула, презрев логику:
- Вот жеж мать твою!

А затем помчалась за мной с удивительной для ее возраста быстротой. Все-таки деревня будит в ней худшие инстинкты. А заодно чертовски хорошо развивает навыки бега и метания.

С меня взяли клятву больше не осквернять могил, а потому еж наконец-то упокоится с миром.
Но все-таки жаль, что идею с зомби не удалось довести до конца.